Letter 3418

Date	25 November/7 December 1887
Addressed to	Ivan Vsevolozhsky
Where written	Maydanovo
Language	Russian
Autograph Location	Moscow (Russia): Russian State Archive of Literature and Art (ф. 726)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIV (1974), p. 271–272

Text

Russian text (original)

25 ноября 1887 г[ода] с[ело] Майданово Многоуважаемый, добрейший Иван Александрович! Вчера я узнал, что 7-ое представление «Чародейки» происходило в полупустом театре. Ещё бывши в Петербурге, я сознавал, что опера успеха не имеет, но теперь оказывается, что это настоящий, решительный провал. Не буду Вам высказывать печальных чувствований моих по этому поводу, но мне ужасно хочется выразить Вам глубочайшее моё сожаление, что несчастная «Чародейка» не оправдала надежд, которые на неё возлагались. Благодаря Вам она была так роскошно поставлена; на неё было потрачено так много труда, так много денег — и все это даром!!! Мне совестно перед Вами, перед артистами, перед целым светом. И вместе с тем в глубине души я твёрдо убеждён, что фиаско не заслужено, что опера написана с большим тщанием, с большою любовью и что она совсем не так плоха, как об ней с единодушной враждебностью отзывались петербургские газеты. Как бы то ни было, но я ещё раз от Вас за Ваше участие и за все, что Вы «Чародейки», И вместе с тем прошу вину перед Вами. Теперь я нахожусь в деревне, стараясь отдохнуть, успокоиться, забыть по возможности неудачу и набраться сил для предстоящего концертного путешествия по Европе. Путешествие это очень кстати. Не будь его, я бы теперь (как бывало прежде при неудачах) увлёкся мыслью загладить свой позор, принялся бы за новую оперу, напрягал бы себя до изнеможения, и в результате вышла бы торопливо написанная и плохая опера. Для меня большое счастие, что, я поставлен в настоящее время в невозможность приниматься за новую большую работу. Но тем не менее жажда реванша не покидает меня ни днём, ни ночью; я много размышлял по этому поводу и в результате явилась просьба к Вам, которую я сейчас сообщу, но попрошу Вас убедительно до поры до времени никому или почти никому не говорить о ней. Вследствие одного обстоятельство мне недавно, пришлось пересмотреть свою оперу «Орлеанскую деву», и вот об ней-то я и хочу просить Вас. Это опера была поставлена до Вас, и была поставлена нищенски. Кроме того, за неимением сопрано, пришлось главную роль поручить Каменской и многие места оперы обезобразить купюрами и транспозициями. Каменская надорвала себе голос неподходящей партией, и опера на целый год сошла с репертуара. Когда Вы вступили в управление, опера была возобновлена и Вы приказали улучшить обстановку. При этом возобновлении мне пришлось сделать новые купюры и новые обезображения подлинной партитуры так, что, она давалась совсем не в том виде как написана и задумана. Между тем, просматривая «Орлеанск[ую] деву», я нашёл, что, в ней есть элементы успеха, если восстановить первоначальную редакцию и сделать новую, по возможности красивую, обстановку. Исполнительница главно к роли теперь есть — Сионицкая. Если правда, что, Медеа Мей учится русскому языку, то и оно могло бы быть отличной Иоанной. С другой стороны, припоминаю, что, Вы выражали желание, чтобы я написал новую оперу к будущему сезону, чего как оказывается, я решительно не в состоянии буду сделать. Итак, из всего, вышеизложенного вытекает усердная моя просьба к Вам: нельзя ли включить в репертуар будущего сезона «Орлеанскую деву», причём должна быть восстановлена первоначальная: редакция и сделана новая обстановка??? Как-то не подходит автору только что, провалившейся оперы, виновнику убытков, которые несомненно понесёт дирекция, обращаться к ней с просьбой а возобновлении старой оперы,. причём опять предвидятся расходы. Но зная как Вы добры, я всё-таки прошу. Не затрудняйте себя, многоуважаемый Иван Александрович, немедленным письменным ответом. В скором времени я буду в Петербурге, и тогда, если позволите, мы поговорим об этом. Глубоко уважающий и благодарный Вам, П. Чайковский