Letter 2029

Tchaikovsky Research
Revision as of 14:19, 1 March 2020 by Brett (talk | contribs)
(diff) ← Older revision | Latest revision (diff) | Newer revision → (diff)
Date 26 May/7 June 1882
Addressed to Aleksandr Shidlovsky
Where written Kamenka
Language Russian
Autograph Location unknown
Publication Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 534–535 (abridged)
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XI (1966), p. 130–131
Notes Typed copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve

Text

Based on a typed copy in the Klin House-Museum Archive, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.

Russian text
(original)
Каменка
26 мая 1882 года

Многоуважаемый Александр Иванович

Я получил Ваше письмо и сочинения г. Миллера, которые тотчас же и просмотрел и проиграл. Мне грустно, что приходится разочаровать Вас в достоинстве этих сочинений. Они даже не подлежат никакой критической оценке. Это ученические, незрелые попытки, насквозь проникнутые дилетантской претензией' на серьёзное творчество, которые очень странно видеть напечатанными под громким названием сонат. Без сомнения, для того чтобы их написать, нужно было родиться с хорошими музыкальными способностями, и я их не отрицаю в г. Миллере. Весьма вероятно, и даже почти несомненно, что при благоприятных условиях из него когда-то мог бы выйти весьма хороший музыкант, — но обстоятельств этих не случилось — и теперь в лучше, если Вы постараетесь убедить почтенного старика, чтобы никоим образом он не мог рассчитывать на зарабатывание денег сочинительскими трудами. Если бы даже его сонаты были и действительно хорошими, — то и тогда он бы всё-таки не возместил убытков, понесённых ради гравирования его писаний, тут даже и печатная статья не помогла бы. Соната (если она написана не Бетховеном) есть род музыки, имеющий весьма ограниченный сбыт, и на сонатах издатели не наживаются. Сбыт имеют мелкие сочинения, и то когда принадлежат автору с именем, — а сделать себе имя г. Миллер уже не может, ибо поздно, да и талант его, по-видимому, не из крупных. Одним словом, простите меня, Александр Иванович, — но ничего не могу сделать для Миллера, хотя и очень сожалею его.

Что касается до дочерей, то охотно могу хлопотать о принятии старшей дочери в одну из консерваторий; могу даже устроить, чтобы она попала в комплект, т. е. платила бы не 200, а 100 руб[лей] в год. Но как она будет жить в столице? Ведь на это тоже нужны средства? Положим, что в Москве есть приют для бедных учениц консерватории, что в этот приют она может попасть, если я по хлопочу и если найдётся вакансия. Но положительного обещать ничего не могу, ибо не знаю, есть ли вакансия. В прошлом году я с большим трудом мог поместить туда дочь каменского священника. Как бы то ни было, обещаю Вам сделать всё, что можно, и верьте, что это не на ветер пущенное обещание. Касательно второй дочери должен огра-ничиться лишь указанием на московское Училище живописи и ваяния, в которое не особенно трудно попасть.

У нас теперь всё в сборе. Сестра с Таней только вчера приехала из Киева. Остальные уже более месяца тому назад здесь водворились. Вера (беременная) тоже здесь и останется до разрешения. Все Вам кланяются, всё очень рады были бы видеть Вас здесь. Не приедете ли? Простите, что даю Вам столь неутешительный ответ.

Искренно преданный,

П. Чайковский

Р. S. я не вхожу в подробности о здешних обитателях потому, что приходится об них говорить или слишком много или ничего. Предпочёл последнее в ожидании, что, быть может, Вы нас навестите.