Fyodor Becker

Date	3/15 November 1892
Addressed to	Sergey Taneyev
Where written	Saint Petersburg
Language	Russian
Autograph Location	Moscow (Russia): Russian State Archive of Literature and Art (ф. 880)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 577–578 (dated 3/15 December; abridged) Письма П. И. Чайковского и С. И. Танеева (1874-1893) [1916], p. 181–182 (dated 3/15 December) П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма (1951), p. 188–189 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XVI-Б (1979), p. 185–186

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

3 ноября Гранд-Отель, С[анкт] П[етер]б[ург] Милый друг Сергей Иванович! Я сейчас узнал вещь, которая меня глубоко обрадовала. Я уже несколько раз и очень энергически говорил с Всеволожским об «Орестэйе» и всячески старался заинтересовать его, но не знал, какое имело действие моё старание. Сейчас я был у него и узнал, что он очень, очень, очень заинтересован, вероятнее всего потому, что ему ещё не приходилось ставить опер из греческой классической старины, — а ведь его всего больше постановка интересует. Он при мне отвёл в сторону Направника и начал советоваться с ним насчёт того, предложить ли государю «Орестэйю» в репертуаре на будущий сезон. Направник, разумеется, отнёсся к твоим достоинствам с большим уважением, но, убедившись, что он будет недостаточно горяч, я подскочил и вновь стал убеждать в крайней необходимости поставить «Орестэйю». Я предложил вызвать тебя и попросить сыграть, но Всеволожский, боясь, что в случае, если дело не состоится, ты оскорбишься, что даром беспокоили, просил, нельзя ли выманить от тебя клавираусцуг и либретто и без твоего ведома сыграть. Я же думаю, что в качестве истинного философа ты не упадёшь духом в случае неудачи. Думаю, что ты один можешь сыграть оперу так, чтобы музыку зарекомендовать хорошо. По-моему, тебе необходимо побывать в Питере, и чем скорей, тем лучше! Что ты обо всем это думаешь? Отвечай скорей и скажи, как мне поступить, т. е. обещать ли клавир без тебя или тебя самого. Пользуйся необыкновенно счастливым стечением обстоятельств: на будущий сезон нет в виду ни одной русской оперы, кроме твоей. Про Антошу я говорил с не меньшим красноречием, но пока очень неудачно. Во всяком случае Всеволожский отказывается заказывать ему оперу. Впрочем, об этом в другой раз, я страшно тороплюсь, — хочу, чтобы сегодня письмо уже пошло. Обнимаю тебя, П. Ч.

3 November Grand-Hôtel, Saint Petersburg Dear friend Sergey Ivanovich! I have just learned me that has made me profoundly glad. On several occasions I've already spoken very enthusiastically to Vsevolozhsky about "Oresteia" and tried everything possible to interest him, but I didn't know what effect my efforts have had. I was just with him and learned that he was very, very, very interested, in all probability because he hasn't yet had reason to put on operas from Greek classical antiquity — but he's most interested in staging it. In my presence he took Nápravník aside and began to consult with him about whether to propose "Oresteia" to the Sovereign for next season's repertoire. Naturally, Nápravník had great respect for your qualities, but to be ensure that it would be sufficiently fervent, I leapt up and again began to persuade them that staging "Oresteia" was essential. I offered to invite you to play it through, but Vsevolozhsky, fearing that if this doesn't come off you will be offended that they raised your hopes in vain, asked if it was possible to borrow the piano reduction and libretto without your knowing and play it through in secret. I thought that, as a natural philosopher, you wouldn't lose heart if it was unsuccessful. I think that you alone can play the opera through such that the music will commend itself well. In my opinion you need to visit Piter, and the sooner the better. What do you think about all this? Answer quickly and tell me what to do, i.e. whether to promise the piano reduction with or without you. Take advantage of exceptionally fortuitous circumstances: for next season they don't have any Russian opera but yours in mind. I spoke for Antosha no less eloquently, but thus far very unsuccessfully. In any case Vsevolozhsky is refusing to commission an opera from him. Anyway, more on that another time, I'm in a terrible rush — I want the letter to go off today. I embrace you. P. T.