Diaries (February 1890) and Letter 1035: Difference between pages

Tchaikovsky Research
(Difference between pages)
No edit summary
Tag: Manual revert
 
m (Text replacement - "highly objectionable" to "very horrible")
 
Line 1: Line 1:
{{Diarybox}}
{{letterhead
Tchaikovsky's '''[[Diaries|Diary No. 10]]''' covers the period from 1/13 January to 15/27 March 1890, and includes his trip to [[Florence]], where he worked on his opera ''[[The Queen of Spades]]'', written to a libretto supplied by his brother [[Modest]].
|Date=22 December 1878/3 January 1879
 
|To=[[Modest Tchaikovsky]]
Tchaikovsky remained in [[Florence]] throughout February 1890, where he was working on ''[[The Queen of Spades]]'', accompanied only by his brother's valet, [[Nazar Litrov]]. Their stay at the ''Hôtel Washington'', was occasionally disturbed by unwelcome Russian acquaintances, a carnival. and American guests from the ''Buffalo Bill's Wild West'' show, including its founder, William F. Cody.
|Place=[[Paris]]
 
|Language=Russian
|Autograph=[[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (a{{sup|3}}, No. 1523)
|Publication={{bib|1940/210|П. И. Чайковский. Письма к родным ; том 1}} (1940), p. 490–492 (abridged)<br/>{{bib|1955/37|П. И. Чайковский. Письма к близким}} (1955), p. 194 (abridged)<br/>{{bib|1962/102|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том VII}} (1962), p. 559–561 (abridged)<br/>{{bib|1981/81|Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography}} (1981), p. 190–191 (English translation; abridged)
}}
==Text and Translation==
==Text and Translation==
The following diary entries were first published in {{bib|1923/23|Дневники П. И. Чайковского (1873-1891)}} (1923), p. 253-257, edited and with notes by the composer's brother [[Ippolit]]. They were also translated into English by Wladimir Lakond in {{bib|1945/34|The Diaries of Tchaikovsky}} (1945), p. 290-295, and into German by Ernst Kuhn and Hans-Joachim Grimm in {{bib|1992/51|P. I. Tschaikowsky. Die Tagebücher}} (1992), p. 321-326.
{{Lettertext
|Language=Russian
|Translator=Brett Langston
|Original text={{right|{{datestyle|''Париж''|3-го я[нваря] 1879|22 д[екабря] 1878|}}}}
Модя! Моё пребывание в Париже совершенно отравлено двумя чувствительными напоминаниями об ''гадине''. Одно — письмо её к Юргенсону, которое ты, вероятно, видел у Толи; другое — визит таинственного незнакомца к Толе. Есть и другие причины — но в сущности все это пустяки, которые, к сожалению, только мешают мне как следует наслаждаться Парижем. Я все время в отвратительном состоянии духа, и это, к сожалению, отражается на моих отношениях к милому, доброму Котику. Какая разница между нежностями, которые я расточал ему письменно, и теперешней пассивной ласковостью. Нужно было ему как раз попасть ко мне, когда я злюсь на все и на всех! Вследствие раздражительности я злюсь, когда он хватает все полученные мною письма и читает их, злюсь, когда он грубо обращается с гарсонами (называя их при этом Monsieur), когда он громко говорит в Diner de Paris, когда он рассказывает мне бесконечные истории об берлинских музыкантах и рассыпает предо мною воспринятые им в Берлине цветы немецкого остроумия, когда в театре он каждую минуту требует, чтоб я перевёл ему, что говорится на сцене. {{...}} Бедный Котик! Он так наивно все это делает, он так нежен со мной, так мил и добр, — а я злюсь.  


The new English translation and detailed commentary published here for the first time was prepared by ''Brett Langston''.
Модя! Скажи Толе, что сегодня, хорошенько выспавшись, я совершенно покойно отнёсся к сообщённой им истории визита. Надеюсь, что и он теперь понимает, как мало нужно беспокоиться безвредными ужалениями раздавленной ехидны. Что такое её адвокат? На что она может жаловаться? Могу ли я бояться хотя единую минуту её попыток нагадить мне? Ведь она может только требовать развода, т. е. именно того, чего я хочу и от чего она отказывалась. Но обещать денег не хочу, и совершенно излишне было бы давать их, ибо процедура развода вещь настолько тягостная, что платить ещё за это деньги глупо. Она, вероятно, непрочь бы ''шантажировать'' меня. Но нужно быть такими нервно-впечатлительными, как Толя и я, чтобы в первую минуту несколько испугаться и серьёзно говорить с каким-то неизвестным о ''мировой сделке''? Пожалуйста, скажи ему, чтоб он не отвечал ни единого слова этому болвану, а в случае его запроса, отвечал бы, что дело можно будет начать, когда я приеду, и что вести его я согласен не иначе как с адвокатом её, ибо опыт показал, что непосредственно с ней дело вести нельзя. Приезд же мой останется в полнейшей независимости от её капризов.
--------------
=====Thursday 1/13 February 1890=====
{{Diarytext
|Original text=Занимался хорошо. После завтрака (се¬годня теплее) ходил на ''Viale dei Colli''. Чай. Карнавал. Толпа, маски, движение. Занимался неудачно. За обедом волновался, ибо ожидалась г-жа Оржевская с гостями. Шлялся. Назар кутил сегодня. Читал сати¬ры Ювенала. Какой ужасный перевод Фета.
|Translated text=Worked well. After lunch (today is warmer) I walked along the ''Viale dei Colli'' <ref name="note1"/>. Tea. Carnival. Crowd, masks, movement. Worked unsuccessfully. Was worried at dinner, because Mrs Orzhevskaya <ref name="note2"/> was expected with guests. Roamed around. Nazar was drunk today. Read Juvenal's satires. What an awful translation by [[Fet]] <ref name="note3"/>.
}}


=====Friday 2/14 February 1890=====
Ну, довольно об этой пакости!
{{Diarytext
|Original text=Хорошо сегодня работал, хотя и с напряжением. Появилось много народу в столовой. Палены обедают теперь отдельно близ меня. Гулять сегодня ходил в ''Cascino''. После обеда кафе, ещё кафе и ''Fiera''. Везло, выиграл сразу хорошую вещь. Назар целый день с новым знакомым кутит сегодня.
|Translated text=Worked well today, although with effort. Many people appeared in the dining room. The Pahlens <ref name="note4"/> now dine separately near me. Walked to the ''Cascino'' <ref name="note5"/> today. After dinner at a café, another cafe and the ''Fiera''. Was lucky enough to win something good straight away. Nazar spent the whole of today boozing with a new acquaintance.
}}
 
=====Saturday 3/15 February 1890=====
{{Diarytext
|Original text=Je crois que Nasar qui est un excellent garçon — est très curieux et qu'il s'amuse а déchiffrer ce que son maitre provisoir écrit sur ces feuilles. Dorénavant j'écrirai en français. Çа n'a pas très bien marché (le travail). Mais il est vrai que c'est difficile (fin de la scène dernière du 2 tableau). Après déjeuner grande promenade vers les montagnes. А 5 heures je voulais aller au bain; c'était fermé. Après diner café (pince-nez). Vêpres à la chapelle russe. Différents cafés et assommoir. La Fiera. Mandoline et charmant accompagnement. Lecture à la maison des partitions de Salieri et Gretry.
|Translated text=I think that [[Nazar]], who is an excellent young man, is very curious and enjoys deciphering what his temporary master writes on these pages. Henceforth I shall write in French. It (work) did not go well. But it is truly difficult (end of the finale of the 2nd scene) A 5 o'clock I wanted to go bathing; it was closed. After dinner, a café (pince-nez). Vespers in the Russian chapel. Various cafés and taverns. The Fiera. Mandolin and charming accompaniment. At home I went through scores by Salieri and Grétry <ref name="note6"/>.
}}
 
=====Sunday 4/16 February 1890=====
{{Diarytext
|Original text=''Мясопуст''. Что ни на есть разгар масляницы. Я кончил 2[-ю] картину. Не особенно доволен. После завтрака прогулка на Viale dei Colli. Один чай пил. Проиграл 2-ю картину. Карнавал. Маски. В 5½ вышел. На Tornabuoni толпа. Обед у Capitani. Плохо, но с претензией. Pagliano. Почти до конца оставался. Зингер и Аида (Boronat) стервы. Упадок пения. Плохой ''maestro''. Кстати: получил письмо милейшего Дриго.
|Translated text=''Meat fast''. Whatever that is, it's the culmination of the carnival. I finished the 2nd scene. Not particularly satisfied. After lunch, a walk along the Viale di Colli. Drank tea alone. Played through the 2nd scene. Carnival. Masks. I left at 5.30. A crowd on the Tornabuoni <ref name="note7"/>. Dinner at the Capitani. Poor, but with pretensions. Pagliano. Stayed almost until the end. Singer and Aida (Boronat) are witches <ref name="note8"/>. Singing worse. Poor ''maestro''. Note: I received a most kind letter from [[Drigo]] <ref name="note9"/>.
}}
 
=====Monday 5/17 February 1890=====
{{Diarytext
|Original text=Назар вошёл ко мне хромая. Оказалось  — серьёзный ушиб ноги. Беспокойство. Не работал или почти. Ожидание доктора. Доктор. Славу Богу — перелома нет. После завтрака гулял. Сегодня погода особенно чудная, — нельзя было не восхищаться. Cascino, но в тени, где мало народу. Сцепившиеся две собачки. Посещал Назара. Работал. Трудно даётся (сцена смерти старухи). После обеда исполнилось то, чего я боялся: подошёл Пален и беседовал. Гулял без пьянства. Дома. Читал Мазепу Костомарова.
|Translated text=[[Nazar]] came in limping. It turned out to be a serious leg injury. Worry. Next to no work. Awaiting a doctor. The doctor. Thank God, it's not broken. Walked after lunch. Weather today especially wonderful — one could not help but be enraptured. The Cascino, but in the shade, where there are fewer people. Two dogs mating. Visited [[Nazar]]. Worked. It came with difficulty (scene of the old woman's death). After dinner my fears were realised: Pahlen came over to talk. Walked without drinking. Home. Read Mazepa by Kostomarov <ref name="note10"/>.
}}
 
=====Tuesday 6/18 February 1890=====
{{Diarytext
|Original text=''Mardi gras''. Погода самая превосходная, совсем летняя. Назар все то же, — ходить не может. Занимался с большим усилием и напряжением. После завтрака испытал большое удовольствие в Cascino. Нашёл фиалку. Процессия масок, char'ов  с кидателями муки и т. д. Я работал по-всегдашнему. Пришлось, идучи обедать, подойти к Паленым и беседовать. После обеда гулял по обыкновению. Писал письма и был у Назара. Теперь (без ½ полночь) неистово звонят вот уже полчаса. Что это значит???
|Translated text=''Mardi gras''. Most excellent weather, absolutely summerlike. [[Nazar]] is still the same — he can't walk. Worked with great effort and exertion. After lunch had great enjoyment at the Cascino. Found a violet. Procession of masks, chars, with flour throwers, etc.  I worked as always. While on my way to dinner, was obliged to go over and talk to the Pahlens. After dinner worked as usual. Wrote letters and visited [[Nazar]]. Now (at 11.30) there's been frantic shouting for half an hour. What does it mean???
}}
 
=====Wednesday 7/19 February 1890=====
{{Diarytext
|Original text=Погода божественная. Назару мало лучше. Доктор. За обеими едами разговоры с Паленами. Был очень нервен от работы и за завтраком рассердился на то, что долго не давали. Вероятно, от этого на прогулке сильная боль около сердца, уже накануне в слабой степени чувствованная. Курьёзно я и вдохновение испытываю до безумия, и трудности. Письмо от Алёши о найме Фроловского и краже.
|Translated text=Divine weather. [[Nazar]] a little better. Doctor. Conversations with the Pahlens during both meals. My nerves were very bad from work and I became angry at lunch when the food didn't come for ages. Probably, this was the reason for the severe pain I felt around my heart when walking, which had already happened to a lesser extent the week before. Strangely I experienced inspiration to the point of madness, as well as difficulties. Letter from [[Alyosha]] about leasing [[Frolovskoye]] <ref name="note11"/> and a theft.
}}
 
=====Thursday 8/20 February 1890=====
{{Diarytext
|Original text=Погода хуже. Назару лучше. Палены. После завтрака накупил книг. Хорошо работал. После обеда немного пьянствовал. Читал долго ''Le Termite'', пасквиль на натуралистов.
|Translated text=Weather worse. Nazar better. Pahlens. Purchased books after lunch. Work went well. Slightly drunk after dinner. Spent ages reading ''Le Termite'' <ref name="note12"/>, a libel against naturalists.
}}


=====Friday 9/21 February 1890=====
Я не в духе и поэтому мало расположен писать тебе об театрах. Но всё-таки скажу. Был я 1) с Алешей в «''Rothomago''» — феерия, которую дают в Châtelet и где я жестоко скучал, 2) в Comédie Française, где давались «''Le dépit amoureux''» и «''Andromaque''». Роль Андромахи играла ''Sarah Bernhard'' и играла ''превосходно''. Роль моя переводчика при Котеке отравила все удовольствие, 3) на matinée в Gymnase, где давался «''Bébé''». Кроме того, один вечер мне удалось ''Котека'' отправить в «''Grande Duchesse''», а самому пойти в ''Gymnase'' и видеть прелестную новую пиэсу «''L'âge ingrat''», ''чудесно'' сыгранную. Это был единственный спектакль, которым я действительно наслаждался. Вчера мы разлетелись в ''Hyppodrôme'' на музыкальный фестиваль с очень интересной программой. Оказалось, что вместо ''Jeudi 9 Janvier'' прочёл на афише ''Jeudi 2 Janvier'', и вместо музыки пришлось наслаждаться конным ристалищем.
{{Diarytext
|Original text=''Масляница''. Пишу через неделю, плохо помню. После обеда был у Паленов и просидел у них час. Милые, любезные люди, но я все-таки рад, что они уезжают.
|Translated text=''Carnival''. Writing a week later, my memory is poor. After lunch went to the Pahlens and sat with them for an hour. Nice, kind people, but all the same I'm glad they're leaving.  
}}


=====Saturday 10/22 February 1890=====
Образ жизни обычный. Завтраки и обеды в ''Diner de Paris'' втроём. Между едой шлянье по бульварам, посещение Лувра и Jardin d'acclimatation, вечером театр, а после спектакля Котик бегает за девками, а я сижу в Café на чистом воздухе (погода все время тёплая как летом). Утром до завтрака пишу письма.
{{Diarytext
|Original text=''Масляница''. Палены уехали. Назар все так же. Не помню, в этот ли день или накануне я был особенно нервен.
|Translated text=''Carnival''. The Pahlens left. Nazar was still the same. I don't recall whether my nerves were particularly bad that day or the day before.  
}}


=====Sunday 11/23 February 1890=====
Вчера получил твоё письмо. Меня ужасно огорчает ''бессовестное и бессердечное'' поведение Тани относительно Толи. Весьма противно также то, что пишешь о её ''величественности''. Напрасно ты стараешься во второй главе письма взять назад свои резкие о ней суждения, в первой главе. Я её хорошо знаю. В сущности она, конечно, человек добрый, — но она делает все, чтобы своей бестактностью парализировать приятное впечатление, производимое её наружностью. Я порывался, читая твоё письмо, вмешаться в это дело к написать ''Саше'', что нельзя быть более несправедливой, как она оказывается по отношению к Толе, а Таню мне очень бы хотелось язвительно обругать, — но в письме все это так трудно высказать и, быв так далеко, столь неудобно служить примиряющим посредником.
{{Diarytext
|Original text=''Масляница''. Кончил 4[-ю] картину и начал интермедию. Сначала трудно давалось; потом пошло хорошо. Вечером страшно пьянствовал. Попал опять в постылую ''Аиду'', и где только я не шлялся.
|Translated text=''Carnival''. Finished the 4th scene and started the interlude. Difficult to start with, then it went well. Awfully drunk in the evening. Found myself at the loathsome ''Aida'' again, and roamed about everywhere.
}}


=====Monday 12/24 February 1890=====
Сегодня мы идём в Grand Opéra, где идёт «''Polyeucte''». Говорят, очень скучно, — но постановка удивительная.
{{Diarytext
|Original text=Начало Великою поста. Продолжал интермедию. По временам мне казалось, что я живу в 18 веке и что дальше Моцарта ничего не было. Назару хуже. Начались втирания и массаж.
|Translated text=Start of Lent. Continued with the interlude. At times it seemed to me that I was living in the 18th century and that there was nothing beyond [[Mozart]]. [[Nazar]] was worse. Starting rubbing and massage.
}}


=====Tuesday 13/25 February 1890=====
Я несказанно радуюсь твоему вставленному ''зубу''. Браво!
{{Diarytext
|Original text=Погода стала хуже; дождь. Получил журналы и начал понемногу читать по вечерам. Дождь не помешал мне пройтись по ''Viale dei Colli''. Цветы.
|Translated text=Weather took a turn for the worse; rain. Received journals and started reading a little in the evenings. The rain didn't prevent me from strolling along the ''Viale dei Colli''. The flowers.
}}


=====Wednesday 14/26 February 1890=====
Пришли мне для прочтения твои заметки о Михайловском театре.
{{Diarytext
|Original text=Дождя не было, но погода все-таки скверная. ''Cascino''. До конца. Боль в боку, которой я страдал, на прошлой неделе прошла почти совсем.
|Translated text=It wasn't raining, but the weather was still horrible. The ''Cascino''. Up to the end. The pain I had in my side last week has almost completely gone.
}}


=====Thursday 15/27 February 1890=====
Я достал «''Jeanne d'Arc''» Mermet. Мало-помалу прихожу к убеждению, что всего лучше держаться как можно ближе к Шиллеру, несмотря на то, что он очень мало сохранил историческую правду. Не знаю, что буду делать в ''Clarens''. Рукописи всё-таки нет, а серьёзно приниматься за оперу, пока её не кончу, не хочется. Сегодня пятница. В воскресенье уеду; получил телеграмму от M[ada]me Mayor, что все готово.  
{{Diarytext
|Original text=Писал хорошо. Ария князя. Гулял по ''Viale''. После обеда был в церкви. Ефимоны. Дома слушал с Назаром певца-мальчика. Ждут у нас Американцев. Доктор каждый день. Назару все ещё нельзя ходить.
|Translated text=Wrote well. Prince's aria. Strolled along the ''Viale''. Went to church after dinner. Ephimon <ref name="note13"/>. Listened to the boy singer with [[Nazar]] at home. Americans expected here. The doctor every day. [[Nazar]] still cannot walk.  
}}


=====Friday 16/28 February 1890=====
Скажи Толе, что я прошу его ''самым решительным образом не принимать мать гадины, если она у него будет. Она совсем сумасшедшая''.
{{Diarytext
|Original text=Холод сегодня ужасный. Даже снег пытался идти. Получил массу писем, и все понемножку. Это раздражало меня. От этого хуже работалось. Некоторые ответы написал. Пред обедом работа очень не клеилась. Обедал с отвращением. После обеда пошёл, несмотря на адский холод, гулять; пил, как всегда, кофе в своём ближайшем кафе. Потом в ''Алгамбре''. Шансонетные певицы. Скука. Назар у Ольги.
|Translated text=Horribly cold today. It even tried to snow a little. I received a pile of letters, all of them unimportant. This annoyed me. Worked poorly after this. Wrote a few replies. Work before dinner didn't go well. Dinner was disgusting.  After dinner, despite the hellish cold, I went for a walk; drank coffee, as usual, in the nearest café. Then to the ''Alhambra'' <ref name="note14"/>. Chansonette singers. Fed up. [[Nazar]] with Olga <ref name="note15"/>.
}}


=====Saturday 17 February/1 March 1890=====
Целую тебя, Толю и Колю. Последнему напишу, когда буду в лучшем настроении.
{{Diarytext
{{right|Твой, П. Чайковский}}
|Original text=Холод был поразительный и несносный, особенно ввиду близости весны. Писал с большим усилием. Вечером был в театре Николини. ''Пуритане''; пение ничего, но оркестр, обстановка ужасны. Вернулся в 12 часов. Утром писал большое письмо в Москву об оставлении директорства.
Расположение духа лучше. Хочу сегодня веселиться.
|Translated text=The cold was incredible and unbearable, particularly when spring is so close. Wrote with great effort. Evening at the Nicolini Theatre <ref name="note16"/>. ''Puritane'' <ref name="note17"/>; the singing wasn't bad, but the orchestra and staging were terrible. Returned at 12 o'clock. In the morning I wrote a long letter to [[Moscow]] about resigning my directorship <ref name="note18"/>.
}}


=====Sunday 18 February/2 March 1890=====
|Translated text={{right|{{datestyle|''[[Paris]]''|3rd January 1879|22 December 1878|}}}}
{{Diarytext
[[Modya]]! My stay in [[Paris]] has been utterly poisoned by two sore reminders of the ''viper''. One is her letter to [[Jurgenson]], which you probably saw from [[Tolya]]; the other was a visit from a mysterious strange to [[Tolya]]. There are other reasons too — but essentially these are all trifles which, unfortunately, merely prevent me from enjoying [[Paris]] as I should. I'm in a wretched state of mind the whole time, and unfortunately, this is reflected in my relationship with my dear, kind [[Kotik]]. What a difference there is between the affection that I lavished upon him in my letters, and the passive blandishments of today. He just happened to catch me when I'm angry at everything and everyone! Due to my irritability, I become angry when he grabs and reads all the letters I've received, I become angry when he treats the garçons rudely (calling them Monsieur), when he speaks too loudly in the Diner de Paris, when he tells me endless stories about [[Berlin]] musicians and scatters before me the flowers of German wit that he appreciated in [[Berlin]], when at the theatre he demands at every moment that I translate for him what is being said onstage. {{...}} Poor [[Kotik]]! He does all this so innocently, he is so gentle with me, so sweet and kind — but he makes me angry.
|Original text=Продолжение подлого холода. Занимался с усилием. Гулял по Viale, но в обратную сторону. Пробные праздничные поезди ''Tramway''. Занятие. После обеда все та же скучная канитель. Никогда ещё Флоренция за это пре6ывание не была мне так погана, как сегодня. Утром дерзкое (по-моему) письмо Сафонова.
|Translated text=The vile cold continues. Worked with effort. Walked along the Viale, but in the opposite direction. Tried out the festival ''Tramway''. Business. After lunch the same tedious affairs. [[Florence]] has never been so repellent to me for this interruption as it is today. In the morning an impudent (in my opinion) letter from [[Safonov]].
}}


=====Monday 19 February/3 March 1890=====
[[Modya]]! Tell [[Tolya]] that, after having had a good night's sleep, I am completely composed about the story he told me about of the visit. I hope he now understands how little he has to worry about the harmless fangs of a crushed snake. Who is her lawyer? What can she complain about? How can I be afraid for even a moment of her attempts to spite me? After all, she can only demand a divorce, i.e. the very thing that I want and she has refused. But I don't want to promise money, and it would be completely superfluous if I were to give it, because the divorce procedure is so onerous that it would be stupid to pay even more for it. She probably wouldn't have any qualms about ''blackmailing'' me. But is it necessary to have impressionable nerves like [[Tolya]] and myself to become alarmed and take some unknown person seriously the first moment that they talk about a ''peace deal''? Please, tell him not to say a single word to this idiot, and if pressed, he should answer that the case may start when I arrive, and that I agree to conduct it only with her lawyer, because experience has shown that it is impossible to conduct the case directly with her. My arrival will remain completely independent of her whims.
{{Diarytext
|Original text=Кончил 4[-ю] картину и проигрывал её. Вечером читал. Рано лёг. Беспокоился, что нет известий от Сапельникова.
|Translated text=Finished the 4th scene and played it through. Read in the evening. Went to bed early. Worried that there was no news from [[Sapelnikov]] <ref name="note19"/>
}}


=====Tuesday 20 February/4 March 1890=====
Well, that's enough about these dirty tricks!
{{Diarytext
|Original text=Получил 5[-ю] картину и немедленно начал работать. Необыкновенно туго шло. Впрочем, трудно. После завтрака ходил по направлению ''Tramway — Chianti''. Ужасный холод и ветер. Вечером около ''Hot[el] New York'' слушал певца-мальчика. Он уехал на извощичьих кулях. Бедный, как ему холодно! Писал Моде о моих переменах.
|Translated text=Received the 5th scene and immediately stated work. Exceptionally slow going. However, it's difficult. After lunch I walked over to the ''Tramway — Chianti'' <ref name="note20"/>. Awfully cold and windy. Heard a boy singer in the evening near the ''Hotel New York''. He left by cart on a sack. Poor thing, he was so cold! Wrote to [[Modest]] about my changes <ref name="note21"/>.
}}


=====Wednesday 21 February/5 March 1890=====
I'm not in the mood and have little inclination to write to you about the theatres. But all still, I'll tell you: I went: 1) with [[Alyosha]] to "''Rothomago''" — an extravaganza given at the Châtelet, at which I was thoroughly bored; 2) to the Comédie Française, where they gave "''Le dépit amoureux''" and "''Andromaque''». The role of Andromarche was played ''excellently'' by ''Sarah Bernhard''. My role as [[Kotek]]'s translator spoiled all the pleasure; 3) to a matinée at the Gymnase, where they gave "''Bébé''". Besides this, one evening I managed to send ''[[Kotek]]'' offto the "''Grand Duchessee''", and I myself went to the ''Gymnase'' and saw a lovely new play, "''L'âge ingrat''", ''wonderfully'' performed. This was the sole performance that I really enjoyed. Yesterday we dashed off to the ''Hyppodrôme'' for a music festival with a very interesting programme. It turned out that instead of ''Jeudi 9 Janvier'' on the poster, I read ''Jeudi 2 Janvier'', and instead of music I had to enjoy an equestrian show.  
{{Diarytext
|Original text=Среда. Утром письма от Алёши и Боба. Алёша пишет, что Феклуша таперь уже просит Бога, чтобы поскорей прибрал её». Бедная, бедная страдалица!!! Начал писать начало 5-ой картины, а конец сделал мысленно вчера, а в действительности сегодня утром. После завтрака опять попал на дорогу в ''Certosa'', но сегодня было теплее. Перед обедом хорошо работал. В конце обеда хозяин рассказывал про молодого человека, который вчера обобрал его. (Я так и думал, что это шарлатан.) Гулял. Маленького певца не было. Гостинца, и мы их с Назаром ели.
|Translated text=Letters from [[Alyosha]] and [[Bob]] in the morning. Alyosha writes that Feklusha is now asking God to take her quickly. The poor, poor thing!!! Started to write the start of the 5th scene, having finished the ending in my mind yesterday, and this morning in reality. After lunch made my way back to the ''Certosa'' <ref name="note22"/>, but it was warmer today. Worked well before dinner. At the end of dinner, the manager talked about the young man who had robbed him yesterday. (I'd thought he was a charlatan). Walked. The little singer wasn't there. [[Nazar]] and I ate at a hotel.
}}


=====Thursday 22 February/6 March 1890=====
Our way of life is routine. Lunch and dinner for three at the ''Diner de Paris''. Between meals, wandering along the boulevards, visiting the Louvre and Jardin d'acclimatation, theatre in the evening, and after the performance, [[Kotek]] chases the girls, and I sit in the Café in the fresh air (the weather is as warm as summer the whole time). I write letters in the morning before lunch.  
{{Diarytext
|Original text=Раздача денег по обычаю. Кончил 5[-ю] картину. Как-то не совсем доволен ею, — с иными местами не могу примириться, а изменить тоже не умею. Гулял по Viale. Погода сегодня прекрасная. Менял деньги. Чай. Работал. (Мне что-то и вовремя прогулки, и потом нехорошо чувствовалось.) Обед без аппетита. Оржевская злила. Прогулка. Певец-мальчик. Я застал его поющим под моим окном. Беседа. Чтение писем Гоголя к Данилевскому. Как наши великие люди, кроме Пушкина, малосимпатичны.
|Translated text=The customary doling out of money. Finished the 5th scene. Somehow I'm not entirely satisfied with it — There are some places I can't reconcile myself to, while not knowing how to change them. Walked along the Viale. Beautiful weather today. Changed money. tea. Worked. (Felt unwell both during the walk and afterwards.) No appetite at dinner. Orzhevskaya was angry. Stroll. The boy-singer. I caught him singing under my window. Conversation. Reading [[Gogol]]'s letters to Danilevsky <ref name="note23"/>. How lacking in sympathy our great figures are, except for [[Pushkin]].
}}


=====Friday 23 February/7 March 1890=====
I received your letter yesterday. I'm terribly upset by [[Tanya]]'s ''unscrupulous and heartless'' behaviour towards [[Tolya]]. What you write about her ''majesty'' is also very horrible. In the second part of your letter, you attempted in vain to take back your harsh judgments about her in the first part. I know her too well. Of course she is, essentially, a kind person, but she does everything in order that her tactlessness belies the pleasant impression made by her appearance. Reading your letter, I was tempted to intervene in this matter by writing to ''[[Sasha]]'' that it is impossible to be more unfair as she's being with regard to [[Tolya]], and I should very much like to pour scorn on [[Tanya]] — but it's so difficult to express all this in a letter, and being so far removed, it would be inconvenient to serve as a reconciling intermediary.  
{{Diarytext
|Original text=Великолепная погода. Мучился все утро до завтрака, сочиняя стихи для ариозо Лизы. Решительно я не поэт. Гулял по Кашино; сегодня очень наслаждался прогулкой. Написал ариозо. Письма от Зилоти и Клименко. После обеда (как мне надоела здешняя кухня) обычная прогулка. Певцы, но наш с Назаром любимец не приходил. Читал Ренана.
|Translated text=Magnificent weather. Tormented myself all morning before lunch writing verses for Liza's arioso. I'm decidedly no poet. Walked around the Cascino; very enjoyable stroll today. Wrote the arioso. Letters from [[Ziloti]] and [[Klimenko]]. After dinner (I'm so bored with the local cuisine) the customary stroll. Singers, but [[Nazar]]'s and my own favourite didn't come. Read Renan <ref name="note24"/>.
}}


=====Saturday 24 February/8 March 1890=====
Today we're going to the Grand Opéra, where ''Polyeucte'' is on. They say that it's very tedious, but the production is astounding. I'm incredibly happy about your extra ''tooth''. Bravo!
{{Diarytext
|Original text=Получил от Алёши известие о смерти Феклуши. Плакал. Вообще утро печальное. Беспокоюсь о Сапельникове. Впрочем, работал. Погода тёплая, серая, перепадал дождь. Гулял в Cascino чудесно. Вечером один акт Пуритан. А все-таки прелестен этот Беллини при всем безобразии.
|Translated text=Received the news from [[Alyosha]] Feklusha's death. Tears. A generally sad morning. Worrying about [[Sapelnikov]]. Worked regardless. Weather was warm, grey, with occasional rain. Wonderful walk to the Cascino. One act from Puritani in the evening. Still, [[Bellini]] is delightful all the same, despite all his shortcomings.  
}}


=====Sunday 25 February/9 March 1890=====
Send me your notes about the Mikhaylovsky Theatre to read.
{{Diarytext
|Original text=Кончал 6-ю картину, и все-таки не кончил. Письма от Модеста и Лароша. Сапельников имел в Париже succès énorme. Дождь. Гулял в горы. Torre del Gallo. Занятие. Обед у Doney. Скверно и скучно. Письмо к Моде.
|Translated text=Finished the 6th scene, but still haven't finished. Letters from [[Modest]] and [[Laroche]]. [[Sapelnikov]] had a succès énorme in [[Paris]]. Rain. Walked in the mountains. Torre del Gallo <ref name="note25"/>. Worked. Lunch at Doney's <ref name="note26"/>. Awful and bland. Letter to [[Modest]] <ref name="note27"/>.
}}


=====Monday 26 February/10 March 1890=====
I took out Mermet's "''Jeanne d'Arc''". I gradually became convinced that it's best to stay as close to [[Schiller]] as possible, despite the fact that he preserved very little historical truth. I don't know what I'll do at [[Clarens]]. I still don't have the manuscript, but I don't want to seriously set about the opera until I finish it. Today is Friday. I'll leave on Sunday; I've received a telegram from Madame Mayor that everything is ready.
{{Diarytext
|Original text=Кончил 6-ю картину; начал после прогулки увертюру. Вечером много слушал Ferdinando.
<div align="center">[[File:TH420_ex1.jpg|340px]]</div>
Новые гостинцы. Письмо к Эмме шуточное.
|Translated text=Finished the 6th scene; started the overture after a stroll. Listed to Ferdinando <ref name="note28"/> a great deal in the evening.
<div align="center">[[File:TH420_ex1.jpg|340px]]</div>
New sweets. A comical letter to [[Emma]] <ref name="note29"/>.
}}


=====Tuesday 27 February/11 March 1890=====
Tell [[Tolya]] that I ask him ''in the most decisive manner not to have anything to do with the viper's mother, if she comes to see him. She is completely mad''.
{{Diarytext
|Original text=Появился г. Хитрово (мол[одой] чел[овек], франтоватый, некрасивый, с петербургским жаргоном) и совершенно расстроил меня. Получил 7-ю картину. Модест молодец.
|Translated text=A Mr Khitrovo (an unattractive, dapper young man, with a [[Petersburg]] accent) appeared and completely upset me. Received the 7th scene. [[Modest]] is a fine fellow.  
}}


=====Wednesday 28 February/12 March 1890=====
I kiss you, [[Tolya]] and [[Nikolay Konradi|Kolya]]. I'll write to the latter when I'm in a better mood.
{{Diarytext
{{right|Yours, P. Tchaikovsky}}
|Original text=Работалось хорошо. Неожиданно 800 фр[анков] сам не знаю от кого. ''Buffalo Bill'' за завтраком. Гулял с цепного моста по ту сторону вправо. После чая отлично работалось. Обед надоедный. Обычные кафе и прогулка. Фердинандо пел в первый раз ''Pimpinella''. Очень долго сидел при открытом окне, соображая, куда отсюда ехать, очень нервничал, думая о последней сцене оперы, и т. д.
My mood is better. I want to enjoy myself today.  
|Translated text=Worked well. 800 francs came out of the blue, I don't know from whom. ''Buffalo Bill'' at lunch <ref name="note30"/>. Walked from the chain bridge on the other side to the right. Worked splendidly after tea. Tedious dinner. Usual cafés and walks. Ferdinando sang ''Pimpinella'' for the first time <ref name="note31"/>. I sat by the open window for a very long time, wondering where to go from here, very nervously pondering the last scene of the opera, etc.
}}
}}
==Notes and References==
<references>
<ref name="note1">A long promenade, stretching from the Porta Romana to the Ponte San Niccolò in [[Florence]].</ref>
<ref name="note2">In [[Letter 4012]] to [[Modest Tchaikovsky]], 23 January/4 February 1890, the composer wrote: "Living next to me here is an old maid Orzhevskaya, and with her a very pretty Russian servant girl, which is pure joy for [[Nazar]]. But it's very unpleasant for me, because I once visited Orzhevskaya and knew her personally in my youth. Of course, she recognised me, and it's very difficut to avoid renewing her acquaintance". Orzhevskaya's full name, and the nature of her earlier relationship with Tchaikovsky, remain unknown.</ref>
<ref name="note3">The ''Saturae'' are a collection of satirical poems by the Roman author Juneval (Decimus Junius Juvenalis), written in the early second century. A Russian translation by [[Afanasy Fet]] was published in 1886.</ref>
<ref name="note4">Count Konstantin Ivanovich Pahlen (Magnus Konstantin Ferdinand Graf von der Pahlen, 1833-1912), former Minister of Justice for the Russian Empore from 1867 to 1878, was staying at Tchaikovsky's hotel in [[Florence]] with his wife Yelena (1833-1910) and their daughters Mariya (1858-1927) and Natalya (1866-1929).</ref>
<ref name="note5">The ''Parco delle Cascine'', on the north bank of the Arno river. In his diaries and correspondence, Tchaikovsky habitually referred to it by the name "Cascino".</ref>
<ref name="note6">Tchaikovsky had brought with him a number of eighteenth-century operatic scores, to which he referred while composing his opera ''[[The Queen of Spades]]'', which was set during the same period. In Act II of the latter opera, the Countess's recollections of her youth include the aria 'Je crains de lui parler la nuit' (bars 212–237), from André-Ernest-Modeste Grétry's opera ''Richard Coeur-de-lion'' (1784).</ref>
<ref name="note7">The Via Tornabuoni, one of the most elegant streets in [[Florence]], between Piazza Antinori and the Ponte Santa Trinita.</ref>
<ref name="note8">The mezzo-soprano Theresia (Teresa, or Teresina) Singer (1850–1928) and Olimpia Boronat (1859?-1934) were performing in [[Verdi]]'s opera ''Aida''.</ref>
<ref name="note9">On 3/15 January 1890, [[Riccardo Drigo]] had conducted the premiere of Tchaikovsky's ballet [[The Sleeping Beauty]] in [[Saint Petersburg]]. His letter to Tchaikovsky has not survived.</ref>.
<ref name="note10">The author and historian Mykola (Nikolay) Ivanovich Kostomarov (1817–1885), whose study ''Russian History in Biographies of its Main Figures'' (Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей) includes a section devoted to Ivan Stepanovich Mazepa (1639-1709), who featured in Tchaikovsky's [[Mazepa|opera]] of the same name.</ref>
<ref name="note11">From 1888 until 1891, Tchaikovsky lived in a rented house at [[Frolovskoye]], near [[Klin]].</ref>
<ref name="note12">The science-fiction novel ''Le Termite'' had only just been published by Albert Savine in [[Paris]]. The author "J.-H. Rosny", was actually a pseudonym used by the French-Belgian writer Joseph Henri Honoré Boex (1856-1940) and his brother Séraphin Justin François Boex (1859-1948), who were both pioneers of the genre.</ref>
<ref name="note13">A hymn from the compline service of the Russian Orthodox Church, sung during the first nights of Lent.</ref>
<ref name="note14">The Alhambra was a large café-restaurants in [[Florence]].</ref>
<ref name="note15">Olga was presumably Mrs Orzhevskaya's servant, as mentioned in [[Letter 4012]] to [[Modest Tchaikovsky]], 23 January/4 February 1890.</ref>
<ref name="note16">
The Teatro Niccolini on Via Ricasoli, founded in 1648.</ref>
<ref name="note17">The opera ''Il Puritani'' by [[Vincenzo Bellini]], premiered in [[Paris]] in 1835.</ref>
<ref name="note18">[[Letter 4039]] to the Directors of the Imperial Russian Musical Society, 17 February/1 March 1890.</ref>
<ref name="note19">Tchaikovsky had been keen to hear news about his friend the pianist [[Vasily Sapelnikov]], who had been on a concert recital tour in [[Paris]].</ref>
<ref name="note20">A steam-powered tramway from [[Florence]] to the nearby towns in the Chianti area was then under construction, with the first stage officially opening the following week on 28 February/12 March 1890 [https://en.wikipedia.org/wiki/Chianti_tramway] .</ref>
<ref name="note21">[[Letter 4044]] to [[Modest Tchaikovsky]], 20 February/3 March 1890. The changes concerned the fourth scene of ''[[The Queen of Spades]]''.</ref>
<ref name="note22">The Certosa del Galluzzo, a fourteenth-century monastery overlooking the south of [[Florence]].</ref>
<ref name="note23">Aleksandr Semyonivich Danilevsky (1809-1888) was a correspondent and close friend of the author [[Nikolay Gogol]] (1809-1852).</ref>
<ref name="note24">Ernest Renan (1823–1892), French philosopher and religious historian.</ref>
<ref name="note25">A historical fort on the Pian de Giullari, overlooking the city of [[Florence]].</ref>
<ref name="note26">A restaurant on the Via Tornabuoni.</ref>
<ref name="note27">[[Letter 4051]] to [[Modest Tchaikovsky]], 25 February/9 March 1890.</ref>
<ref name="note28">Probably the same boy singer whom Tchaikovsky had heard earlier during his stay.</ref>
<ref name="note29">This letter to [[Emma Genton]] has not survived.</ref>
<ref name="note30">The American soldier and entrepreneur William Frederick Cody (1846–1917), brought his ''Buffalo Bill's Wild West'' show to Italy in 1890, arriving in [[Florence]] on 27 February/11 March 1890, and giving his last show on 8/20 March (see [https://codyarchive.org/search/result.html?q=Florence] and [https://department.monm.edu/history/urban/wyatt_earp/buffalo_bill_in_florence.htm]). His company occupied several hotels, but Cody himself happened to be a guest at the same hotel as Tchaikovsky.</ref>
<ref name="note31">''Pimpinella'' is the last of Tchaikovsky's [[Six Romances, Op. 38]], set to an Italian words and tune which Tchaikovsky noted down during a previous visit to [[Florence]] in 1878.</ref>
<ref name="note31">''Pimpinella'' is the last of Tchaikovsky's [[Six Romances, Op. 38]], set to an Italian words and tune which Tchaikovsky noted down during a previous visit to [[Florence]] in 1878.</ref>
</references>

Latest revision as of 18:38, 24 January 2024

Date 22 December 1878/3 January 1879
Addressed to Modest Tchaikovsky
Where written Paris
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1523)
Publication П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 490–492 (abridged)
П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 194 (abridged)
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 559–561 (abridged)
Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 190–191 (English translation; abridged)

Text and Translation

Russian text
(original) 		English translation
By Brett Langston
Париж  3-го я[нваря] 1879
22 д[екабря] 1878 		 

Модя! Моё пребывание в Париже совершенно отравлено двумя чувствительными напоминаниями об гадине. Одно — письмо её к Юргенсону, которое ты, вероятно, видел у Толи; другое — визит таинственного незнакомца к Толе. Есть и другие причины — но в сущности все это пустяки, которые, к сожалению, только мешают мне как следует наслаждаться Парижем. Я все время в отвратительном состоянии духа, и это, к сожалению, отражается на моих отношениях к милому, доброму Котику. Какая разница между нежностями, которые я расточал ему письменно, и теперешней пассивной ласковостью. Нужно было ему как раз попасть ко мне, когда я злюсь на все и на всех! Вследствие раздражительности я злюсь, когда он хватает все полученные мною письма и читает их, злюсь, когда он грубо обращается с гарсонами (называя их при этом Monsieur), когда он громко говорит в Diner de Paris, когда он рассказывает мне бесконечные истории об берлинских музыкантах и рассыпает предо мною воспринятые им в Берлине цветы немецкого остроумия, когда в театре он каждую минуту требует, чтоб я перевёл ему, что говорится на сцене. [...] Бедный Котик! Он так наивно все это делает, он так нежен со мной, так мил и добр, — а я злюсь.

Модя! Скажи Толе, что сегодня, хорошенько выспавшись, я совершенно покойно отнёсся к сообщённой им истории визита. Надеюсь, что и он теперь понимает, как мало нужно беспокоиться безвредными ужалениями раздавленной ехидны. Что такое её адвокат? На что она может жаловаться? Могу ли я бояться хотя единую минуту её попыток нагадить мне? Ведь она может только требовать развода, т. е. именно того, чего я хочу и от чего она отказывалась. Но обещать денег не хочу, и совершенно излишне было бы давать их, ибо процедура развода вещь настолько тягостная, что платить ещё за это деньги глупо. Она, вероятно, непрочь бы шантажировать меня. Но нужно быть такими нервно-впечатлительными, как Толя и я, чтобы в первую минуту несколько испугаться и серьёзно говорить с каким-то неизвестным о мировой сделке? Пожалуйста, скажи ему, чтоб он не отвечал ни единого слова этому болвану, а в случае его запроса, отвечал бы, что дело можно будет начать, когда я приеду, и что вести его я согласен не иначе как с адвокатом её, ибо опыт показал, что непосредственно с ней дело вести нельзя. Приезд же мой останется в полнейшей независимости от её капризов.

Ну, довольно об этой пакости!

Я не в духе и поэтому мало расположен писать тебе об театрах. Но всё-таки скажу. Был я 1) с Алешей в «Rothomago» — феерия, которую дают в Châtelet и где я жестоко скучал, 2) в Comédie Française, где давались «Le dépit amoureux» и «Andromaque». Роль Андромахи играла Sarah Bernhard и играла превосходно. Роль моя переводчика при Котеке отравила все удовольствие, 3) на matinée в Gymnase, где давался «Bébé». Кроме того, один вечер мне удалось Котека отправить в «Grande Duchesse», а самому пойти в Gymnase и видеть прелестную новую пиэсу «L'âge ingrat», чудесно сыгранную. Это был единственный спектакль, которым я действительно наслаждался. Вчера мы разлетелись в Hyppodrôme на музыкальный фестиваль с очень интересной программой. Оказалось, что вместо Jeudi 9 Janvier прочёл на афише Jeudi 2 Janvier, и вместо музыки пришлось наслаждаться конным ристалищем.

Образ жизни обычный. Завтраки и обеды в Diner de Paris втроём. Между едой шлянье по бульварам, посещение Лувра и Jardin d'acclimatation, вечером театр, а после спектакля Котик бегает за девками, а я сижу в Café на чистом воздухе (погода все время тёплая как летом). Утром до завтрака пишу письма.

Вчера получил твоё письмо. Меня ужасно огорчает бессовестное и бессердечное поведение Тани относительно Толи. Весьма противно также то, что пишешь о её величественности. Напрасно ты стараешься во второй главе письма взять назад свои резкие о ней суждения, в первой главе. Я её хорошо знаю. В сущности она, конечно, человек добрый, — но она делает все, чтобы своей бестактностью парализировать приятное впечатление, производимое её наружностью. Я порывался, читая твоё письмо, вмешаться в это дело к написать Саше, что нельзя быть более несправедливой, как она оказывается по отношению к Толе, а Таню мне очень бы хотелось язвительно обругать, — но в письме все это так трудно высказать и, быв так далеко, столь неудобно служить примиряющим посредником.

Сегодня мы идём в Grand Opéra, где идёт «Polyeucte». Говорят, очень скучно, — но постановка удивительная.

Я несказанно радуюсь твоему вставленному зубу. Браво!

Пришли мне для прочтения твои заметки о Михайловском театре.

Я достал «Jeanne d'Arc» Mermet. Мало-помалу прихожу к убеждению, что всего лучше держаться как можно ближе к Шиллеру, несмотря на то, что он очень мало сохранил историческую правду. Не знаю, что буду делать в Clarens. Рукописи всё-таки нет, а серьёзно приниматься за оперу, пока её не кончу, не хочется. Сегодня пятница. В воскресенье уеду; получил телеграмму от M[ada]me Mayor, что все готово.

Скажи Толе, что я прошу его самым решительным образом не принимать мать гадины, если она у него будет. Она совсем сумасшедшая.

Целую тебя, Толю и Колю. Последнему напишу, когда буду в лучшем настроении.

Твой, П. Чайковский

Расположение духа лучше. Хочу сегодня веселиться.

Paris  3rd January 1879
22 December 1878 		 

Modya! My stay in Paris has been utterly poisoned by two sore reminders of the viper. One is her letter to Jurgenson, which you probably saw from Tolya; the other was a visit from a mysterious strange to Tolya. There are other reasons too — but essentially these are all trifles which, unfortunately, merely prevent me from enjoying Paris as I should. I'm in a wretched state of mind the whole time, and unfortunately, this is reflected in my relationship with my dear, kind Kotik. What a difference there is between the affection that I lavished upon him in my letters, and the passive blandishments of today. He just happened to catch me when I'm angry at everything and everyone! Due to my irritability, I become angry when he grabs and reads all the letters I've received, I become angry when he treats the garçons rudely (calling them Monsieur), when he speaks too loudly in the Diner de Paris, when he tells me endless stories about Berlin musicians and scatters before me the flowers of German wit that he appreciated in Berlin, when at the theatre he demands at every moment that I translate for him what is being said onstage. [...] Poor Kotik! He does all this so innocently, he is so gentle with me, so sweet and kind — but he makes me angry.

Modya! Tell Tolya that, after having had a good night's sleep, I am completely composed about the story he told me about of the visit. I hope he now understands how little he has to worry about the harmless fangs of a crushed snake. Who is her lawyer? What can she complain about? How can I be afraid for even a moment of her attempts to spite me? After all, she can only demand a divorce, i.e. the very thing that I want and she has refused. But I don't want to promise money, and it would be completely superfluous if I were to give it, because the divorce procedure is so onerous that it would be stupid to pay even more for it. She probably wouldn't have any qualms about blackmailing me. But is it necessary to have impressionable nerves like Tolya and myself to become alarmed and take some unknown person seriously the first moment that they talk about a peace deal? Please, tell him not to say a single word to this idiot, and if pressed, he should answer that the case may start when I arrive, and that I agree to conduct it only with her lawyer, because experience has shown that it is impossible to conduct the case directly with her. My arrival will remain completely independent of her whims.

Well, that's enough about these dirty tricks!

I'm not in the mood and have little inclination to write to you about the theatres. But all still, I'll tell you: I went: 1) with Alyosha to "Rothomago" — an extravaganza given at the Châtelet, at which I was thoroughly bored; 2) to the Comédie Française, where they gave "Le dépit amoureux" and "Andromaque». The role of Andromarche was played excellently by Sarah Bernhard. My role as Kotek's translator spoiled all the pleasure; 3) to a matinée at the Gymnase, where they gave "Bébé". Besides this, one evening I managed to send Kotek offto the "Grand Duchessee", and I myself went to the Gymnase and saw a lovely new play, "L'âge ingrat", wonderfully performed. This was the sole performance that I really enjoyed. Yesterday we dashed off to the Hyppodrôme for a music festival with a very interesting programme. It turned out that instead of Jeudi 9 Janvier on the poster, I read Jeudi 2 Janvier, and instead of music I had to enjoy an equestrian show.

Our way of life is routine. Lunch and dinner for three at the Diner de Paris. Between meals, wandering along the boulevards, visiting the Louvre and Jardin d'acclimatation, theatre in the evening, and after the performance, Kotek chases the girls, and I sit in the Café in the fresh air (the weather is as warm as summer the whole time). I write letters in the morning before lunch.

I received your letter yesterday. I'm terribly upset by Tanya's unscrupulous and heartless behaviour towards Tolya. What you write about her majesty is also very horrible. In the second part of your letter, you attempted in vain to take back your harsh judgments about her in the first part. I know her too well. Of course she is, essentially, a kind person, but she does everything in order that her tactlessness belies the pleasant impression made by her appearance. Reading your letter, I was tempted to intervene in this matter by writing to Sasha that it is impossible to be more unfair as she's being with regard to Tolya, and I should very much like to pour scorn on Tanya — but it's so difficult to express all this in a letter, and being so far removed, it would be inconvenient to serve as a reconciling intermediary.

Today we're going to the Grand Opéra, where Polyeucte is on. They say that it's very tedious, but the production is astounding. I'm incredibly happy about your extra tooth. Bravo!

Send me your notes about the Mikhaylovsky Theatre to read.

I took out Mermet's "Jeanne d'Arc". I gradually became convinced that it's best to stay as close to Schiller as possible, despite the fact that he preserved very little historical truth. I don't know what I'll do at Clarens. I still don't have the manuscript, but I don't want to seriously set about the opera until I finish it. Today is Friday. I'll leave on Sunday; I've received a telegram from Madame Mayor that everything is ready.

Tell Tolya that I ask him in the most decisive manner not to have anything to do with the viper's mother, if she comes to see him. She is completely mad.

I kiss you, Tolya and Kolya. I'll write to the latter when I'm in a better mood.

Yours, P. Tchaikovsky

My mood is better. I want to enjoy myself today.

Retrieved from ‘https://en.tchaikovsky-research.net/index.php?title=Diaries_(February_1890)&oldid=65120’