Letter 4094

Date	7/19 April 1890
Addressed to	Grand Duke Konstantin Konstantinovich
Where written	Rome
Language	Russian
Autograph Location	Saint Petersburg (Russia): Institute of Russian Literature of the Russian Academy of Sciences (Pushkin House), Manuscript Department (ф. 137, No. 78/23)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XV-Б (1977), p. 129–130

Text

Russian text (original)

Рим, 7/19 апр[еля] 1890 Hôtel Molaro, via Gregoriana. Ваше императорское высочество! Я перед Вами страшно виноват, что до сих пор не поздравил Вас с рождением дочери. Ради Бога простите и верьте, что это не от недостатка живейшего сочувствия ко всяким Вашим радостям. Молчание моё объясняется тем, что я не хотел ограничиться кратким поздравлением, а побеседовать с Вами по душе, т. е. написать Вам большое письмо. Но вследствие совершенно исключительных обстоятельств я никак не мог найти полчаса времени для того, чтобы, находясь в нормальном состоянии, исполнить как следует то, что я считал своим долгом относительно Вас! Целых два месяца я находился в горячке сочинительства, доведшей меня, наконец, до настоящей болезни. так что я недели три чувствовал себя ужасно скверно и воображал одно время, что у меня какая-нибудь серьёзная, неизлечимая болезнь. Впрочем, я сейчас вкратце расскажу Вам все. что со мною Произошло с тех пор, как я не видел Вас. Вскоре после того как в последний раз я был у Вас, я уехал за границу с специальной целью где-нибудь в уединении засесть за работу и в возможно скорое время написать оперу на сюжет «Пиковой дамы». Такое уединенье я нашёл во Флоренции и тотчас же приступил к сочинению. Работа сразу пошла хорошо, но внерабочие часы я так страдал от тоски по Родине, что как ребёнок плакал и несколько раз хотел все бросить и ехать до мой. Но вследствие особенных обстоятельств в России, даже зарывшись в деревне, я не мог бы успешно заниматься, и благо-разумие взяло верх над бешеным стремлением домой. Мало-помалу тоска эта не то чтобы прошла, а сделалась каким-то обычным стихийным явлением, к которому я привык. Странное дело! В прежние годы я подолгу живал в Италии и находил удаление от России на довольно продолжительное время даже приятным. Я даже думал одно время, что всегда зимы буду проводить В Риме. Но за последние годы я почему-то как-то болезненно привязался к родине и положительно вне России жить не могу иначе как по экстраординарным обстоятельствам. В настоящем случае экстраординарные обстоятельства состояли в том, что я взялся к будущему сезону написать большую оперу, и, как выше объяснено, потребное для этой работы уединение мог найти только за границей. Оперу сочинил я с особенной быстротой, менее чем в 6 недель. Засим сделал полный клавираусцуг (ибо он для раздачи партий артистам нужен был прежде всего), а теперь почти половина оперы у меня уже оркестрована. Такое напряжение всех моих авторских сил было сопряжено, разумеется, с постоянным нервным расстройством, а впоследствии перешло в настоящее нездоровье, вследствие коего у меня теперь какое-то невероятное, совершенно необъяснимое и невыразимое отвращение к Флоренции. Как только я несколько оправился, то переехал в Рим, где и нахожусь уже 2 недели. Здесь мне гораздо приятнее и лучше; к тому же и весна подоспела, а она, как Вам известно, в Риме очень обаятельна. Впрочем, я имею в виду весну. в западноевропейском смысле, ибо настоящая весна-красна со всеми своими чарами бывает только у нас. Ввиду скоро предстоящего мне возвращения домой после добровольного трёхмесячного удаления от России я нахожусь в отличном настроении духа, каковому немало способствует сознание совершенного подвига. Очень может быть, что опера «Пиковая дама» преплохая опера; весьма вероятно, что через год я буду её ненавидеть, как ненавижу многие свои произведения, — но теперь мне кажется, что это лучшее моё сочинение и что, написавши его, я совершил нечто вроде подвига. Если Вам небезынтересно знать, кто сочинитель либретто, то скажу, что это мой брат Модест. Сценариум сделан им же, но с помощью и содействием И. А. Всеволожского, при моем участии, а некоторые отрывки я сам, собственными виршами изложил. Рим очень изменился с тех пор, как Вы здесь были в 1881 г[ода]. Многие кварталы до того изменились (я не был здесь с 1882 г[ода]), что я в первое время терялся и не узнавал места, очень мне прежде знакомые. Разумеется, все перемены к лучшему, но мне жаль прежнего тихого Рима, прелесть которого, между прочим, состояла в том, что он был очень kleinständtisch. Теперь это пышная столица с роскошными, но банально обстроенными улицами. Покорнейше прошу, Ваше высочество, передать мои поздравления и самые почтительные приветствия великой княгине супруге и великой княгине матушке Вашей. Если соблаговолите обрадовать меня письмецом, то всепокорнейшее прошу адресовать письмо по-прежнему в г[ороде] Клин, с[ело] Фроловское, где и надеюсь быть в конце месяца. Вашего императорского высочества преданный слуга, П. Чайковский Р. S. Посылаю при сем интересную вырезку из одной римской газеты, касающуюся Вас. Какова правдивость известий о России!!!