Letter 149

Tchaikovsky Research
The printable version is no longer supported and may have rendering errors. Please update your browser bookmarks and please use the default browser print function instead.
Date 15/27 or 16/28 September 1869
Addressed to Aleksandra Davydova
Where written Moscow
Language Russian
Autograph Location Saint Petersburg (Russia): National Library of Russia (ф. 834, ед. хр. 16, л. 66–68)
Publication П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 131–132
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том V (1959), p. 171–172

Text

Russian text
(original)
Милая моя Саня!

Есть у меня один ученик, молодой человек, очень образованный и очень хороший; летом он жил на кондициях в одном помещичьем семействе в Рязанской губернии. Оттуда он приезжал в конце прошлого месяца в Москву и был у меня. Между прочим, он стал мне рассказывать про одну M[ademoise]lle Mortier de Fontaine, живущую в том же семействе в качестве гувернантки и описал мне её в таких красках, что я изумился и про себя подумал, что для тебя эта девица была бы находкой. Она француженка, проведшая детство и получившая первоначальное воспитание в Росcии, но окончила она своё образование в Германии. Все эти три языка знает в совершенстве, также знает английский язык и всевозможные науки. Музыку знает и имеет очень развитой вкус, — впрочем, играет хотя недурно, но и не особенно хорошо. У знав все это, я просил Иванова (уехавшего опять туда же) поговорить с ней, узнать, не хочет ли она переменить место, и написать об её условиях. Прилагаю при [сем] полученный мною недавно ответ и прошу тебя, моя милая Саня, обстоятельно мне написать, должен ли и могу ли действовать решительно.

Кроме того, вчера я видел англичанку, говорящую по-французски и ищущую место; цена её очень дорога: 600 р[ублей] сер[ебром].

Итак, скорее пиши мне. На днях Шиловский, уезжая в Петербург, предложил мне проехаться туда в семейном вагоне; так [как] этот бедный, больной мальчик уезжает на целых 20-года за границу и очень грустит, что расстаётся со мной, — то я решился съездить в Петербург на 2 дня с тем, чтобы нигде не показываться. И действительно, кроме Балакирева и Адамова (с к[ото]рым я должен был говорить о Толе), я ни у кого не был. Между тем все о моем приезде узнали, все (кроме Давыдовых) на меня сердится и Модест пишет, что мой приезд наделал ему много хлопот, так как к нему все приставали с расспросами. Ради Бога, Саня, если Ваши будут тебе писать, то объясни им, что я не был у них во избежание визитов к Тёткам и другим родным, что бы взяло у меня все время, а ведь я ехал для Шиловского и у нега остановился. Скажи им, что если я кого люблю всем сердцем в Петербурге, так это именно их, и что для меня было бы большим горем, если б они в этом усумнились.

В Москве я устроился премило; комнатка моя просто прелесть; я порядком поиздержался на неё, но не раскаиваюсь; Был на днях у милой Катерины Васильевны. Выходя от неё, встретил очень состарившегося Вас[илия] Вас[ильевича] и Алекс[андру] Мих[айловну]. Последняя посмотрела на меня с такай злобой, что я испугался; должно быть оттого, что я мало у них бывал в прошлом году. Да что ж мне делать с моим несчастным характерам, боящимся людей и с трудам привыкающим к людям.

Целую тебя, моя голубушка.

Обними от меня крепка всех: Папашу, Л[изавету] М[ихайловну], Леву и всех детей.

Пиши скорей, адресуй в Консерваторию.

П. Чайковский