Letter 1889

Date	8/20 November–9/21 November 1881
Addressed to	Nadezhda von Meck
Where written	Kiev
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 754)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 491–492 (abridged) П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 2 (1935), p. 570–571 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том X (1966), p. 264–265

Text

Russian text (original)

Киев 8-го ноября 1881 г[ода] Дорогой, милый друг! Как я неосмотрительно поступил, не попросив Вас дать мне о себе известий в Киев. Я думал, что останусь здесь всего дней 5, — а вот приходится уже почти две недели жить в Киеве, не зная, как Ваше здоровье и что Вы делаете. Я уеду или 10[-го] или 11-го, остановлюсь на один день в Вене, на один в Венеции и, следовательно, ранее 20-го числа буду уже во Флоренции, где хочу остаться 2 суток. Знаете ли, дорогая моя, что у меня в душе начинает просыпаться потребность к сочинительству, которой я давно уже не ощущал. Мне хотелось бы в Риме тотчас же приняться за какую-нибудь большую работу, и мне кажется, что муза моя снова станет ко мне благосклонна и что источники вдохновений ещё не вполне угасли... Они только временно осушились вследствие неблагоприятных обстоятельств семейных, а главное, от столь долго томившей меня редакции Бортнянского. 9 ноября Так как меня вообще очень интересует церковное пение, то я посещал здесь очень усердно церкви и в особенности Лавру. По воскресеньям в Михайловском и Братском монастырях происходят торжественные архиерейские служения. Пение в этих двух монастырях славится, — но я нашёл его непозволительно скверным, с претензиями, с репертуаром каких-то концертных пьес, столь же банальных, сколько и неизящных. Другое дело — в Лавре; там поют на свой древний лад, с соблюдением тысячелетних традиций, без нот и, следовательно, без претензий на концертность, — но зато что это за самобытное, оригинальное и иногда величественно прекрасное богослужебное пение. Между тем, в публике считают лаврскую духовную музыку скверной и восхищаются сладкогласием других певческих хоровых песнопений. Меня это оскорбляет и раздражает до последней степени. Тяжело сознавать своё бессилие помочь горю. Мои попытки поработать на пользу русской церковной музыки вызвали гонение. Моя обедня находится под запрещением. Когда 2 месяца тому назад в Москве совершена была заупокойная обедня по Ник[олае] Григ[орьевиче], то распорядители хотели, чтобы исполнена была моя обедня. Увы! я был лишён удовольствия услышать свою обедню, исполненную в церкви, ибо московское епархиальное начальство решительно воспротивилось этому. Архиерей Амвросий назвал её католическою; он же в прошлом году в журнале «Русь» писал статьи о неприличии петь мою обедню в концертах, как это сделало Муз[ыкальное] общество. И вот — я бессилен бороться против этих диких и бессмысленных гонений! Против меня люди, власть имеющие, упорно не хотящие допустить, чтобы луч света проник в эту сферу невежества и мракобесия. В опере я слышал «Руслана», очень порядочно исполненного. Смею надеяться, что завтра выеду. Будьте здоровы, дорогая моя! Ваш П. Чайковский