Letter 237

Date	3/15 September 1871
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Moscow
Language	Russian
Autograph Location	unknown
Publication	П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 173–174 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том V (1959), p. 258
Notes	Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve

Text

Based on a handwritten copy in the Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve at Klin, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.

Russian text (original)

3 сентября 1871 г[ода] Извини, голубчик, что давно не отвечал на твои письма. 29-го августа я вернулся в Москву и стал энергически заниматься переездом на квартиру. Сия последняя вышла очень мила, и я непомерно доволен, что хватило духу исполнить давно желанное предприятие. Напиши мне подробно, как ты отнёсся к переселению Модеста в Киев и каков твой теперешний взгляд на это обстоятельства. Я очень понимаю, какие эта возлагает на тебя тяжёлые обязанности, и поэтому жалел тебя. Но не совершается ли теперь в Моде кризис, долженствующий радикально изменить его; я полагаю, что это должно совершиться вскоре, ибо безобразия его превзошли всякую меру и дальше по этому пути идти невозможно человеку, в природе которого все же много хорошего. Мне бы очень хотелось на первое время оказать ему денежную, помощь, но в эту минуту это довольна трудно, так как я протранжирился на квартиру. С этою же почтой пишу к Коле, чтобы он дал ему от меня 25 р[ублей] с[еребром]. Из них Коля мне 15 должен, а десять я ему вышлю первого октября. Про себя скажу, что у Кондратьева я остался доволен прелестью местоположения и превосходной погодой; что касается собственно его гостеприимства и забот а моем благосостоянии, то он оказался довольно швах. Это происходит не от недостатка любезности и любви ко мне, а оттого, что лакашки его да того распущены, что держат себя настоящими господами и третируют своих господ к их гостей, как своих слуг. Происходящие оттого беспорядки, недосмотры, неприятности ежедневно возмущали меня до глубины луши. У Шиловского, напротив, я был окружён столь нежными заботами, что остался им весьма доволен. В Москве все по-старому, на я живу новою жизнью и, о чудо, второй вечер сряду провожу дома; вот что значит чувствовать себя у себя. Стрелецкого я отрекомендовал Рубинштейну и ручаюсь, что этот год он проучится здесь даром. Но как прожить год с его средствами? не понимаю. Целую тебя и Модеста. Скоро и ему напишу.