Letter 1372 and Letter 4326: Difference between pages

Tchaikovsky Research
(Difference between pages)
No edit summary
 
m (1 revision imported)
 
Line 1: Line 1:
{{letterhead
{{letterhead
|Date=9/21 December 1879
|Date=12/24 February 1891
|To=[[Anatoly Tchaikovsky]]
|To=[[Mikhail Ippolitov-Ivanov]]
|Place=[[Rome]]
|Place=[[Frolovskoye]]
|Language=Russian
|Language=Russian
|Autograph=[[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (a{{sup|3}}, No. 1279)
|Autograph=[[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (a{{sup|3}}, No. 196)
|Publication={{bib|1901/24|Жизнь Петра Ильича Чайковского ; том 2}} (1901), p. 346–347 (abridged)<br/>{{bib|1940/210|П. И. Чайковский. Письма к родным ; том 1}} (1940), p. 649<br/>{{bib|1955/37|П. И. Чайковский. Письма к близким}} (1955), p. 236<br/>{{bib|1963/6|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том VIII}} (1963), p. 461<br/>{{bib|1981/81|Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography}} (1981), p. 229 (English translation; abridged)
|Publication={{bibx|1947/31|Бюллетень Дома-музея П. И. Чайковского в Клину}} (1947), No. 2, p. 25–26<br/>{{bib|1978/54|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том XVI–А}} (1976), p. 52–53
}}
}}
==Text==
==Text==
Line 11: Line 11:
|Language=Russian
|Language=Russian
|Translator=
|Translator=
|Original text={{right|''Рим''<br/>9/21 д[екабря] 1879 г[ода]}}
|Original text={{right|''г[ород] Клин, с[ело] Фроловское''<br/>12 февр[аля] 1891}}
{{centre|Милый Толичка!}}
{{centre|Милый друг Миша!}}
Я приехал в Рим вчера. На сей раз Рим произвела на меня впечатление в высшей степени благоприятное. Причиною сего — погода. Что за солнце! Что за неба! Что за теплота! После Парижа, где зима так же сурова, как в Петербурге, с той разницей, что от неё не умеют защищаться, как в России, — {{sic|римское лето|римская зима}} показалось мне просто волшебной. Ходят в одних сюртуках. Ты знаешь, как меня пугало присутствие в Риме Голицына и Масалитинова. Пришлось с первого же дня вести с ними тягостные, ложно дружеские отношения. Голицын ездил даже встречать меня и попал не на тот поезд, рассердился и заехал к нам, на, так как мы гуляли, оставил карточку. Пришлось идти объясняться и извиняться. Свиданье с Голицыным была мне в высшей степени тяжко; пришлось играть комедию, притворяться обрадованным и т. д. К счастью, у меня хватило мужества поставить себя сразу так, что я буду от них довольно свободен. Но обедать пришлось у них сегодня вместе с Модей и Колей. Обед так же вкусен, как и прежде, — помнишь?
Я только что вернулся из Петербурга, Где провёл 2 недели. Несмотря на больную руку, дирижировал в Патриотическом концерте; затем присутствовал на репетициях музыки к «''Гамлету''», который шёл 9-го числа в Михайловском театре. Можешь представить, каково было моё удовольствие писать наскоро музыку к шедевру ''Шекспир'' а для оркестра Михайловского театра. Однако вышло добропорядочно. В Мариинском театре с «''Пиковой дамой''» сделали страшное свинство. Вследствие потакания капризам Фигнера, отказавшегося петь иначе как с женой, которая беременна и петь не может, её совсем на время сняли с репертуара после 12 представлений с полным сбором по увеличенным ценам. Черт знает что за свинство! Там повеяло теперь скверным духом. Высшие сферы увлечены братьями ''Решке'', и на будущий год предполагается приглашение многих гастролёров, которые будут петь в столичном русском театре на разных иностранных языках. О постановке каких бы то ни было новых русских опер и слышать не хотят. Исключением будет моя ''одноактная'', если я её напишу, а это под сомнением. Я предъявил в отмщение за афронт с «''Пиковой дамой''» такое условие, которое, может быть, и не будет принято.


''Hôtel de Russie'' очень неудобен и дорог, поэтому мы сегодня с утра искали себе нового помещения и, наконец, нашли. Переезжаем завтра. Теперешний адрес следующий: ''Hôtel Costanzi, Via San Niccolo di Tolentino''. Помещение будет очень скромное, но у Мод[еста] с Колей комната большая и на солнце, что для Коли очень важно. Коля ''очарователен'': здоров, весел, оживлён, ласкав и совершенно влюблён в Рим. Модесту здесь тоже очень нравится. Следовательно, я без всяких раздумываний останусь с ними месяца 1½ или 2.
Письмо это я пишу не только, чтобы побеседовать с тобой, но также и по следующему поводу. Антон Григорьевич очень желает, чтобы был приглашён в Ваше училище теоретик ''Экмальян''. А[нтон] Г р[игорьевич] очень просил написать тебе об этом, кажется, очень дельном армянине, стремящемся в Тифлис, ибо ему вреден климат Петербурга. ''Экмальян'' мне нравится, но главное, если можно, доставь приглашением его на будущий сезон удовольствие Ант[ону] Гр[игорьеви]чу.


Целую тебя, голубчик. Володю тоже.
Обнимаю тебя, голубчик. Что вы все поделываете? Крепко целую ручку Варв[ары] МихIайловны]; тебя обнимаю; поцелуй Тату и передай тёплое приветствие Анне Михайловне.
{{right|Твой, П. Чайковский}}
{{right|Твой П. Чайковский}}
Прилагаемую карточку передай Амфи[театрову].


|Translated text=
|Translated text=
}}
}}

Revision as of 22:31, 14 July 2022

Date 12/24 February 1891
Addressed to Mikhail Ippolitov-Ivanov
Where written Frolovskoye
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 196)
Publication Бюллетень Дома-музея П. И. Чайковского в Клину (1947), No. 2, p. 25–26
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XVI-А (1976), p. 52–53

Text

Russian text
(original)
г[ород] Клин, с[ело] Фроловское
12 февр[аля] 1891

Милый друг Миша!

Я только что вернулся из Петербурга, Где провёл 2 недели. Несмотря на больную руку, дирижировал в Патриотическом концерте; затем присутствовал на репетициях музыки к «Гамлету», который шёл 9-го числа в Михайловском театре. Можешь представить, каково было моё удовольствие писать наскоро музыку к шедевру Шекспир а для оркестра Михайловского театра. Однако вышло добропорядочно. В Мариинском театре с «Пиковой дамой» сделали страшное свинство. Вследствие потакания капризам Фигнера, отказавшегося петь иначе как с женой, которая беременна и петь не может, её совсем на время сняли с репертуара после 12 представлений с полным сбором по увеличенным ценам. Черт знает что за свинство! Там повеяло теперь скверным духом. Высшие сферы увлечены братьями Решке, и на будущий год предполагается приглашение многих гастролёров, которые будут петь в столичном русском театре на разных иностранных языках. О постановке каких бы то ни было новых русских опер и слышать не хотят. Исключением будет моя одноактная, если я её напишу, а это под сомнением. Я предъявил в отмщение за афронт с «Пиковой дамой» такое условие, которое, может быть, и не будет принято.

Письмо это я пишу не только, чтобы побеседовать с тобой, но также и по следующему поводу. Антон Григорьевич очень желает, чтобы был приглашён в Ваше училище теоретик Экмальян. А[нтон] Г р[игорьевич] очень просил написать тебе об этом, кажется, очень дельном армянине, стремящемся в Тифлис, ибо ему вреден климат Петербурга. Экмальян мне нравится, но главное, если можно, доставь приглашением его на будущий сезон удовольствие Ант[ону] Гр[игорьеви]чу.

Обнимаю тебя, голубчик. Что вы все поделываете? Крепко целую ручку Варв[ары] МихIайловны]; тебя обнимаю; поцелуй Тату и передай тёплое приветствие Анне Михайловне.

Твой П. Чайковский

Прилагаемую карточку передай Амфи[театрову].