Letter 2453

Date	10/22 March 1884
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Saint Petersburg
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1384)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 629–630 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 334–335

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Петербург 10 марта Анатоша! Прости, что до сих пор ничего не писал. Вкратце расскажу, что было. Приехал в прошлую субботу с страшной мигренью. К утру выздоровел, но до самого представления государю и императрице находился в состоянии невыразимого волнения и тревоги. В среду утром в 10 ч[асов] выехал в Гатчину. Я имел позволение явиться только государю, но Влад[имир] Оболенский настоял на том, чтобы я явился и императрице, которая неоднократно изъявляла желание меня видеть. Это было тотчас же устроено, и я сначала был у императрицы, потом у государя. И та, и другой были необычайно ласковы и милы. Я думаю, что кто хоть раз в жизни имел случай видеть государя с глазу на глаз, тот навек сделается его страстным поклонником, ибо нельзя выразить, до чего его обращение и вся манера обаятельно симпатичны. Она тоже очаровательна. Потом мне пришлось являться к Вел[икому] кн[язю], а вчера я сидел всю репетицию консерв[аторского] спектакля у него в царской ложе. По причинам очень разнообразным я раньше конца недели в Москве быть не могу. Дам депешу перед выездом. Целую тебя и голубку Паню и Таню. Алёша просит письмо к Павлу Трубецкому, — но об чем просить, я не знаю. Замени в этом случае меня и сделай что можно. П. Чайковский

Petersburg 10 March Anatosha! I'm sorry for not having written until now. I'll tell you briefly what happened. I arrived last Saturday with a terrible migraine. By the morning I'd recovered, but before the presentation to the Sovereign and the Empress, I was in a state of inexpressible anxiety and agitation. At 10 o'clock on Wednesday morning I left for Gatchina. I had only been granted an audience with the Emperor, but Vladimir Obolensky insisted that I also appear before the Empress, who had repeatedly expressed a desire to see me. This was immediately arranged, and I saw the Empress first, then the Sovereign. Both of them were exceptionally tender and kind. I think that anyone who has the opportunity to see the Sovereign face to face at least once in his life will forever become his passionate admirer, for it's impossible to express how charmingly sympathetic his address and whole manner are. She is also charming. Then I had to appear before the Grand Duke, and yesterday I sat through the entire rehearsal of the Conservatory's production with him in the royal box. For many, many reasons, I cannot be in Moscow until the end of the week. I'll send you a dispatch before I leave. I kiss you and my golubushkas Panya and Tanya. Alyosha is asking for a letter to Pavel Trubetskoy, but I don't know what he wants to ask. Will you take my place in this matter and do what you can. P. Tchaikovsky