Letter 158 and Letter 2209: Difference between pages
m (1 revision imported) |
No edit summary |
||
| Line 1: | Line 1: | ||
{{letterhead | {{letterhead | ||
|Date= | |Date=26 January/7 February 1883 | ||
|To=[[ | |To=[[Nadezhda von Meck]] | ||
|Place=[[ | |Place=[[Paris]] | ||
|Language=Russian | |Language=Russian | ||
|Autograph=[[ | |Autograph=[[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (a{{sup|3}}, No. 826) | ||
|Publication={{bib|1936/25|П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк ; том 3}} (1936), p. 144–145<br/>{{bib|1970/86|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том XII}} (1970), p. 42–43 | |||
}} | }} | ||
==Text== | ==Text== | ||
| Line 11: | Line 11: | ||
|Language=Russian | |Language=Russian | ||
|Translator= | |Translator= | ||
|Original text={{right|'' | |Original text={{right|{{datestyle|''Париж''|7 февр[аля]|26 янв[аря]|1883 г[ода]}}}} | ||
Дорогой друг! Я третьего дня послал Вам письмо и, не зная, в каком отеле Вы жили в Риме, адресовал его на ''poste restante''. Дойдёт ли оно до Вас? Если да, то из него Вы узнаете, что рассеянность моя — причиной тому, что письмо моё, написанное неделю тому назад, я догадался отправить только третьего дня. В письме этом я уведомляю Вас о том, что Модест наконец приехал, но не один, а с больной племянницей Таней, которую он решился во что бы то ни стало везти в Париж и показать доктору Шарко, ибо в последнее время она была так плоха в Петербурге, что, казалось, неминуемо должно последовать или сумасшествие или смерть. Поступок этот достоин величайшего одобрения, так как бедный Модест вместо двухмесячного отдыха принял на себя необыкновенно трудную и тяжёлую заботу. Но зато есть надежда вылечить бедную Таню. Шарко положительно берётся за её исцеление. Так как я должен разделить с Модестом его заботы о Тане, то в Италию уже не поеду, а останусь здесь до тех пор, пока окажется нужно. Вчера Париж был очень оживлён по случаю Mardi gras. На бульварах шумела и неистовствовала громадная толпа народа. Но что это за карнавал в сравнении с римским! Уже одно то, что вчера было так холодно, что следовало бы ходить в шубе, тогда как в Риме в это время уже даже весна даёт себя чувствовать. И веселье далеко не то бесшабашное, увлекающее, симпатичное, какое в Риме. По газетам вижу, что римская публика недовольна отменой ''corso dei barberi''. И действительно, этот остаток старины следовало бы удержать, ибо если бы только принимались должные меры, несчастий (как в прошлом году) не случалось бы. | |||
Как я завидую Вам, дорогая моя! Как здесь сегодня грустно! Целый день льёт холодный дождь с ветром, грязью на улице, со свинцово серым небом. Когда подумаешь о неаполитанском солнце, об красоте всего открывающегося теперь перед Вами вида, — просто до слез жалко, что роковые обстоятельства удерживают в Париже. Впрочем, грешно жаловаться. Есть и в Париже много хорошего, а главное, хорошо, что есть всегда возможность развлечься от грустных мыслей, мучительного страха за будущее и вообще того безотрадного настроения, которым проникаешься дома, рядом с Таней. Ах, милый друг, если бы Вы знали, как много было дано природой этой девушке, чтобы быть образцом женской прелести, нравственной и физической, —и как тяжело видеть её в этом положении. К счастию, в Каменке не подозревают серьёзности её положения и, видимо, рады и покойны, зная, что она с нами в Париже, куда ей всегда очень хотелось. | |||
Я не совсем хорошо понимаю: с Вами Саша или уже уехал в Петербург? Если он. с Вами, то потрудитесь сказать ему, чтобы он простил мне, что я до сих пор не отвечал на его последнее письмо. Письмо это требовало ответа, а на какие именно вопросы — не помню, ибо оставил его в России. Не напишет ли он мне ещё раз? | |||
Ваш до гроба, | |||
{{right|П. Чайковский}} | {{right|П. Чайковский}} | ||
|Translated text= | |Translated text= | ||
}} | }} | ||
Revision as of 14:54, 28 January 2020
| Date | 26 January/7 February 1883 |
|---|---|
| Addressed to | Nadezhda von Meck |
| Where written | Paris |
| Language | Russian |
| Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 826) |
| Publication | П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 3 (1936), p. 144–145 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 42–43 |
Text
| Russian text (original) |
Дорогой друг! Я третьего дня послал Вам письмо и, не зная, в каком отеле Вы жили в Риме, адресовал его на poste restante. Дойдёт ли оно до Вас? Если да, то из него Вы узнаете, что рассеянность моя — причиной тому, что письмо моё, написанное неделю тому назад, я догадался отправить только третьего дня. В письме этом я уведомляю Вас о том, что Модест наконец приехал, но не один, а с больной племянницей Таней, которую он решился во что бы то ни стало везти в Париж и показать доктору Шарко, ибо в последнее время она была так плоха в Петербурге, что, казалось, неминуемо должно последовать или сумасшествие или смерть. Поступок этот достоин величайшего одобрения, так как бедный Модест вместо двухмесячного отдыха принял на себя необыкновенно трудную и тяжёлую заботу. Но зато есть надежда вылечить бедную Таню. Шарко положительно берётся за её исцеление. Так как я должен разделить с Модестом его заботы о Тане, то в Италию уже не поеду, а останусь здесь до тех пор, пока окажется нужно. Вчера Париж был очень оживлён по случаю Mardi gras. На бульварах шумела и неистовствовала громадная толпа народа. Но что это за карнавал в сравнении с римским! Уже одно то, что вчера было так холодно, что следовало бы ходить в шубе, тогда как в Риме в это время уже даже весна даёт себя чувствовать. И веселье далеко не то бесшабашное, увлекающее, симпатичное, какое в Риме. По газетам вижу, что римская публика недовольна отменой corso dei barberi. И действительно, этот остаток старины следовало бы удержать, ибо если бы только принимались должные меры, несчастий (как в прошлом году) не случалось бы. Как я завидую Вам, дорогая моя! Как здесь сегодня грустно! Целый день льёт холодный дождь с ветром, грязью на улице, со свинцово серым небом. Когда подумаешь о неаполитанском солнце, об красоте всего открывающегося теперь перед Вами вида, — просто до слез жалко, что роковые обстоятельства удерживают в Париже. Впрочем, грешно жаловаться. Есть и в Париже много хорошего, а главное, хорошо, что есть всегда возможность развлечься от грустных мыслей, мучительного страха за будущее и вообще того безотрадного настроения, которым проникаешься дома, рядом с Таней. Ах, милый друг, если бы Вы знали, как много было дано природой этой девушке, чтобы быть образцом женской прелести, нравственной и физической, —и как тяжело видеть её в этом положении. К счастию, в Каменке не подозревают серьёзности её положения и, видимо, рады и покойны, зная, что она с нами в Париже, куда ей всегда очень хотелось. Я не совсем хорошо понимаю: с Вами Саша или уже уехал в Петербург? Если он. с Вами, то потрудитесь сказать ему, чтобы он простил мне, что я до сих пор не отвечал на его последнее письмо. Письмо это требовало ответа, а на какие именно вопросы — не помню, ибо оставил его в России. Не напишет ли он мне ещё раз? Ваш до гроба, П. Чайковский |
