Letter 1636

Tchaikovsky Research
Revision as of 12:29, 25 January 2020 by Brett (talk | contribs) (Text replacement - "все-таки " to "всё-таки ")
(diff) ← Older revision | Latest revision (diff) | Newer revision → (diff)
Date between 2/14 December and 5/16 December 1880
Addressed to Nadezhda von Meck
Where written Saint Petersburg
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 696a)
Publication Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 432–433 (abridged)
П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 2 (1935), p. 452–454
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том IX (1965), p. 322–323

Text

Russian text
(original)
С[анкт] Петербург

Милый, дорогой, бесценный друг! Моё пребывание в Петербурге оказалось ещё гораздо бедственнее, чем в Москве. Только первые два дня я провёл довольно покойно. Затем, побывавши у Направника, я узнал, что по поводу постановки «Орлеанской девы» в театральном мире происходит страшная суматоха. Весной при распределении ролей я назначил партию Иоанны, за неимением других певиц, г[оспо]жам Рааб и Макаровой. Между тем явилась новая претендентка на эту роль, а именно, — г[оспо]жа Каменская, у которой голос хотя и mezzo-soprano, но такого громадного объёма, что она оказалась способною петь и сопранную партию Иоанны. Так как по красоте своего голоса и по фигуре она гораздо более подходит под мои требования, чем две других певицы, то я, конечно, должен был сделать все возможное, чтобы её назначили главной исполнительницей. Направник посоветовал мне во что бы то ни стало устроить это дело. Между тем г[оспо]жи Рааб и Макарова, узнав, что идёт речь об отнятии у них роли, уже успели вооружить против меня и Каменской главное театральное начальство. Не буду Вам рассказывать всего, что мне пришлось вытерпеть в уложении этого дела и сколько неприятностей и тяжёлых минут я испытал в сношениях с этими людьми. В результате вышло, что я всё-таки воспользовался своим законным авторским правом назначать роли, и Каменскую допустили в число исполнительниц Иоанны, однако ж с тем условием, чтобы она не пела на первом представлении. Другое же последствие моих хлопот и бегания по Петербургу было то, что я сильно расстроил себе нервы и вдобавок простудился, вследствие чего вот уже третий день сижу безвыходно в своей комнате и принуждён отложить отъезд в Москву, куда я стремился всей душой, чтобы присутствовать на репетициях моей «Итальянской фантазии». Вообще могу смело сказать, что давно я не чувствовал себя таким несчастным человеком, как все это время. Я дал себе слово никогда больше не писать опер для петербургской сцены. Какой ужасный этот город! Уж один вечный туман и отсутствие солнца чего стоит! В ту минуту, как я Вам пишу (11 часов утра), у меня на столе стоят две свечи, несмотря на находящееся вблизи меня окно. Припоминая себя в прошлом году в это самое время в Риме, я чуть не плачу от горя! Не малое значение в моем грустном состоянии, нравственном и физическом, имеет отсутствие моего бедного Алёши!

Надеюсь, что дня через два здоровье позволит мне уехать в Москву и оттуда через несколько дней в Каменку, где надеюсь отдохнуть от всех моих треволнений.

К опере моей все относятся в театре с большим сочувствием, и Направник (дружбе которого я вообще очень много обязан) предсказывает большой успех. Уж самый спор нескольких примадонн есть доказательство интереса к моей опере. Все они находят эту партию очень благодарной и эффектной. Репетиции начнутся на будущей неделе, а постановка состоится в конце января или даже в начале февраля.

Модест читал свою комедию актрисе Савиной и возбудил в слушателях настоящий восторг. Теперь нужно будет представить её в театральную цензуру и хлопотать о принятии на сцену. Ему, как и мне, предстоит много тяжёлых минут в сношениях с театральным начальством. Я надеюсь в скором времени иметь возможность прислать Вам для прочтения эту пьесу. Простите, дорогой друг, что до сих пор ещё не исполнил своего обещания снять с себя портрет для Вас. Я просто не имел для этого ни здесь, ни в Москве ни одной свободной минуты.

Будьте здоровы, дорогая моя! Дай Вам Бог благополучно доехать до Вашего милого Браилова!

Безгранично Вас любящий,

П. Чайковский