Letter 2931

Date	15/27 April 1886
Addressed to	Pyotr Jurgenson
Where written	Tiflis
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 2510)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 101–102 (abridged) П. И. Чайковский. Переписка с П. И. Юргенсоном, том 2 (1952), p. 39–40 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 319–320

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

15 апр[еля] Тифлис Я сейчас от Ипполитова-Иванова, у которого видел присланную тобой 1-ую мою симфонию. Не помню, чтобы я когда­ нибудь так злился на твою рассеянность и на царствующий в твоих делах беспорядок, как сегодня. Ведь хорошо, что я пока жив и могу поправить и разъяснить такую невероятную путаницу, как то, что произошло с моей 1-ой симфонией. А что если бы я, чего боже сохрани, скончаюсь? ... В самом деле, я так сегодня огорчился, что чуть не умер от гнева и волнения. Приходится рассказать всю историю моей многострадальной 1-oй симфонии. Она была написана в 1866 г. По совету Ник[олая] Григ[орьевича], до исполнения, я в ней сделал некоторые перемены, и в этом виде она была исполнена в 1868 г[оду]. Но тогда же я решился подвергнуть её коренной переделке. Однако ж привёл в исполнение это желание не ранее как в 1874 г[оду]. В 1875 г[оду] в день моего рождения, ты в виде сюрприза поднёс мне напечатанную партитуру. Я был тронут твоим вниманием, но весьма недоволен бесчисленными ошибками, обезобразившими издание. Но ошибки ошибками, а напечатана была симфония как следует, т. е. с теми переменами, какие я сделал в 1874 г[оду]. Затем её не играли до 1883 г[оду]. Перед исполнением Альбрехт прислал мне партитуру в Каменку. Я отметил множество ошибок, а Эрдмансдёрфер при репетициях нашёл их ещё очень много; но исполнено все было как следует. Тогда же ты задумал издать вновь фортепианное переложение симфонии и поручил Лангеру исправить что было скверного. Он с помощью Кашкина сделал это и мне дал на просмотр (во время репетиций к «Мазепе», т. е. в конце 83 и начале 84 года). Засим всё это: т. е. и партитура с поправками моими и Эрдмансдёрфера, и голоса, выверенные на репетициях, и фортепьянное переложение, — всё это кануло куда-то в воду. Нынче, около месяца тому назад, ты меня спрашивал, где перемены, которые я сделал в 1-ой симфонии? Я тебе объяснил, что перемен никаких нету и что партитура напечатана в 1875 г[оду] с переменами, а есть только поправки опечаток мои и Эрдмансдёрфера. Что же я вижу теперь? Ты присылаешь Иванову 1-ую симфонию с вклеенными в неё местами, которые я уничтожил при коренной переделке в 1874 r[оду]. Т. е. всю ту гадость, к[ото]рую я выбросил, ты теперь тщательно возобновляешь. И откуда ты взял эти выброшенные места? И кто это постарался мне насолить? И почему голоса ты послал какие-то неподходящие вовсе к симфонии в её настоящей редакции и также, что они не согласны ни с первоначальным видом симфонии, ни с последующим... Итак, для того чтобы вполне было ясно положение дела относительно многострадальной симфонии, повторяю. 1) Партитура представляет собой симфонию в том виде, как должно быть, но только в ней бесчисленное количество ошибок. 2) Должны быть голоса выверенные, т.е., по коим Эрдмансдёрфер исполнял симфонию в 1883 г[оду]. Где они находятся, мне неизвестно, но, очевидно, это не те, которые ты теперь прислал Иванову. 3) Переложение сделано скверно и напечатано с тьмой грубейших ошибок. Все это было переделано и исправлено в 1883 и 84 годах, и где исправленный экземпляр находится, мне тоже неизвестно. 4) Писанные листки, которые вложены в экземпляр, посланный Иванову, суть те безобразия, которые я выкинул в 1874 при переделке, и как и почему ты их восстановил, мне совершенно непонятно. Меня огорчает страшно всё это потому, что симфонию эту я очень люблю и очень сожалею, что она влачит такое трагическое существование. Прости, если я что-нибудь высказал резко. Пишу сейчас после посещения Иванова и испытанного огорчения. Твой, П. Чайковский Голоса увертюры «Ромео» тоже не годятся. Одни ты прислал согласные с первоначальным видом, другие с исправленным.

15 April Tiflis I've just come from Ippolitov-Ivanov's, where I saw the score of my 1st symphony you sent him. I don't recall ever being so enraged at your carelessness and the disorderliness prevailing in your office as I am today. It's a good thing that I'm still alive to set right and clear up such an incredible muddle as has happened to my 1st symphony. But what if, God forbid, I had expired? ... As a matter of fact, I was so upset today that I almost died from anger and confusion. I must recount the whole story of my long-suffering 1st symphony. It was written in 1866. On Nikolay Grigoryevich's advice I made some changes to it before the performance, and it was performed in this form in 1868. But then I decided to subject it to a fundamental revision. However, I didn't carry out this intention until 1874. In 1875, on my birthday, you presented me with a printed copy of the score as a surprise. I was touched by your thoughtfulness, but was most dissatisfied with the numerous errors which spoiled the edition. But mistakes aside, the symphony was printed correctly, i.e. with the changes that I made in 1874. Then it wasn't played until 1883. Before the performance, Albrecht sent the score to me at Kamenka. I noted many mistakes, and during rehearsals Erdmannsdörfer found many more, but everything was performed correctly. Then you thought to publish a new piano arrangement of the symphony, and commissioned Langer to fix the blunders. He did this with Kashkin's help, and showed it to me (during rehearsals for Mazepa, i.e. at the end of '83 and beginning of '84). What's become of all this: i.e. the full score with Erdmannsdörfer's and my corrections, and the parts, checked at rehearsals, and the piano arrangement — has it sunk into the waters?. Now, around a month ago, you asked me for the alterations which I'd made to the 1st symphony. I explained to you that there was nothing to be altered, and that the score had been printed in 1875 with the alterations, but there were only corrections of printing errors by myself and Erdmannsdörfer. Now what do I see? You've sent Ivanov the 1st symphony with the passages stuck into it that I destroyed during my fundamental reworking; i.e. all the abominations I threw out, you have now painstakingly restored. And where did these discarded passages come from? Who's trying to annoy me? And why did you send parts that somehow are incompatible with the symphony in its current version, and which don't correspond with the symphony either in its original form or the later one...? Therefore, in order to fully clear up the state of affairs regarding my long-suffering symphony, I repeat: 1) The full score represents the symphony as it ought to be, except that it contains countless errors. 2) There should be verified parts, i.e. those from which Erdmannsdörfer peformed the symphony in 1883. I don't know where they are, but evidently they're not the ones you've now sent to Ivanov. 3) The arrangement was done very badly, and printed with a swarm of gross errors. This was all re-done and corrected in 1883 and '84. I don't know where that corrected copy is either. 4) The handwritten sheets, inserted into the copy that you sent to Ivanov, are essentially rubbish, which I threw out during my reworking in 1874, and how and why you restored them is utterly incomprehensible to me. This is all very upsetting to me, because I love this symphony very much, and I very much regret that it's endured such a tragic existence. Forgive me if I've spoken harshly. I'm writing straight from my visit to Ivanov and I'm feeling aggrieved. Yours, P. Tchaikovsky The parts for "Romeo" are also unsuitable. Some of the ones you sent correspond to the original, others with the corrected form.