Letter 1177 and Letter 2201: Difference between pages

Tchaikovsky Research
(Difference between pages)
No edit summary
 
m (1 revision imported)
 
Line 1: Line 1:
{{letterhead
{{letterhead
|Date=10/22 May 1879
|Date=15/27 January 1883
|To=[[Vladimir Shilovsky]]
|To=[[Nadezhda von Meck]]
|Place=[[Brailov]]
|Place=[[Paris]]
|Language=Russian
|Language=Russian
|Autograph=[[Moscow]] (Russia): {{RUS-Mt}} (Shilovsky collection)
|Autograph=[[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (a{{sup|3}}, No. 824)
|Publication={{bibx|1940/106|Советская музыка}} (1940), No. 5–6, p. 142–145 (abridged)<br/>{{bib|1963/6|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том VIII}} (1963), p. 211–214
|Publication={{bib|1936/25|П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк ; том 3}} (1936), p. 139–140<br/>{{bib|1970/86|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том XII}} (1970), p. 33–34
}}
}}
==Text==
==Text==
Line 11: Line 11:
|Language=Russian
|Language=Russian
|Translator=
|Translator=
|Original text={{right|''Каменка''<br/>10-го мая 1879}}
|Original text={{right|''Париж''<br/>27/15 янв[аря] 1883}}
{{centre|Володя!}}
{{centre|Милый, дорогой друг!}}
Из достоверных источников до меня дошло, что ты жалуешься во всеуслышание на мою неблагодарность и говоришь при этом, что я получил от тебя 28 ''тысяч рублей''!!l Я бы солгал, если б сказал, что совершенно равнодушен к распространяемым тобой слухам. Мне это неприятно, — но я смиряюсь, ибо несу должную кару за неразборчивость к добыванию денег и за ту долю несомненного ''интересанства'', которую проявил в моих с тобой отношениях. Существуют редкие случаи, когда между друзьями подобные денежные одолжения одного из них — богатого, в пользу другого — бедного, проходят безнаказанно для одолжаемого и не приводят впоследствии к язвительным попрёкам и недоразумениям. Наши с тобой отношения к числу этих редких случаев, очевидно, не подходят, и моя вина состоит не в том, что я брал деньги (в этом я не усматриваю ничего ни бесчестного, ни позорного), а в том, что я их брал от ''тебя'', т. е. от человека, про которого я всегда отлично знал, что рано или поздно ты будешь об этом рассказывать ''à qui voudra l'entendre''.
На днях я отправил к Вам письмо в Рим, а сегодня получил Вашу телеграмму из Флоренции, на которую тотчас же ответил. Брата Модеста до сих пор ещё нет. Так как мне хочется, чтобы он здесь несколько дней остался и посмотрел бы на Париж, — то я и полагаю, что не ранее, как через дней 10 мы отсюда уедем; так я и телеграфировал Вам. Но само собою разумеется, что если для того дела, о котором Вы извещаете меня, нужно, чтобы я был в Италии, то я сейчас же могу собраться и уехать. Итак, буду ждать письма Вашего.


Итак, то, что ты раскрываешь теперь перед всеми наши денежные отношения, меня до некоторой степени уязвляет, но нимало не удивляет: я всегда ожидал этого. Зато меня крайне удивляет та произвольная цифра, в которую ты так щедро округлил твои даяния. Я, конечно, не могу воспрепятствовать тебе никакими законными способами ни вообще говорить про меня всё, что тебе вздумается, ни подводить тот или другой итог деньгам, которые я в течение 10-летнего знакомства получил от тебя. Но считаю не излишним сказать тебе, что ты самым Нещадным образом преувеличил как сумму своих щедрот, так и пропорционально степень моей чёрной неблагодарности. На эти вещи память у меня изумительно хорошая, и я тебе сейчас скажу копейка в копейку, сколько получил от тебя. Ты можешь потом проверить мой счёт с своими конторскими книгами и увидишь, что я не ошибся ''ни на одну йоту''. Впрочем предупреждаю тебя, что я не могу считать в числе моих долгов тебе ни то, что в 1869 г. ты, уезжая в Ниццу, подарил мне (впрочем на значительную сумму) разных своих вещей, как-то: рояль, ширмы, кровать и т. п., ни то, что стоили в 1868 и 1870 гг. мои поездки с тобой за границу. В 1868 я ездил с тобой в качестве учителя на определённом жалованье, а в 1870 — в качестве чего-то среднего между компаньоном, учителем и дядькой. Что касается моей поездки в Ниццу в дек[абре] 1871 г., то стоимость её войдёт в мой счёт. Итак, начинаю и при каждой цифре буду напоминать тебе, где и как она была видана:
Меня немножко беспокоит, что Модест до сих пор не едет. Он должен был приехать в четверг, и я с большим волнением прождал его всё утро. Наконец пришла телеграмма из Берлина, что «obstacles imprévus» его задержали, — но где произошла задержка, в Берлине или в Петербурге, — этого я не мог узнать. Решил, что, наверно, он заболел дорогой, и депешей просил его уведомить, что именно задержало. Ответ был, чтобы я не беспокоился, что он совершенно здоров и на днях будет. Вот я и жду его и, признаться, всё-таки беспокоюсь от неизвестности. Из Каменки никто ничего мне не пишет, и я начинаю подозревать, что там что-нибудь неладно; никак нельзя объяснить себе, каким образом даже Наталья Андреевна ни разу не написала мне. Если Вы имеете сведения о Каменке, то, ради Бога, дорогой друг, поделитесь ими со мной.
: В 1869 г. ты послал мне в июле месяце из Москвы в Каменку — 100 р[ублей].
: В том же году в августе, на даче Бостанжогло — 100 р[ублей].
: В декабре 1870 г. ты по моей просьбе прислал мне записочку, по коей я получил от Мещеркина — 300 р[ублей].
: В августе 1871 г., когда мы вместе с тобой приехали из Усова и ты жил в гост[инице] Дрезден, ты выдал мне в карете, едучи от тебя в Моск[овский] трактир — 900 р[ублей].
: В 1872 в августе, в Усове, после очень памятного и унизительного для моего самолюбия недоразумения — 600 р[ублей].
: В 1873 в мае ты заказал для меня у Циммермана платье и пальто на — 150 р[ублей] (?)
: В то же время, перед поездкой моей за границу — 300 р[ублей].
: В 1873 г. в ноябре, после известной тебе катастрофы, при переезде моем в дом Вишневского — 200 р[ублей].
: В 1874 г. в апр[еле] перед постановкой «''Опричника''» — 600 р[ублей].
: В 1875 г. в июне ты выдал мне чек на Волкова в 1500 р[ублей].
: В 1876 г., вследствие письма моего, написанного в июле из Лиона, я получил от тебя из конторы в сентябре — 2000 р[ублей] (из коих были вычтены 400 должных мной Мещеркину и, кажется, 60 р[ублей] за дрова, которые поставлял мне Чокин).


Что касается моей поездки в Ниццу в 1871 г., то (не считая, конечно, моего прокормления и содержания) она тебе стоила: 200 р[ублей] присланных на дорогу, 1000 фр[анков] золотом, полученных перед выездом из Ниццы, и 300 р[ублей], которые по твоей записочке я получил от Мещеркина по возвращении, что составит (считая фр[анки] по тогдашнему курсу) — 800 р[ублей].
Что за отвратительные политические безобразия творятся во Франции! Из-за того, что всеми презираемый принц Наполеон насмешил весь мир своим манифестом, — они хотят теперь изгнать всех принцев и в том числе всё семейство Орлеанское, столь почтенное и далёкое от всяких интриг. Меня ужасно возмущает теперешнее правительство французское вообще и их бессмысленное гонение на принцев в особенности. Дойдёт ли это письмецо до Вас? Как хорошо бы было, если бы Вы застали в Риме карнавал!


''Вот всё''. Предоставляю тебе произвести самое тщательное исследование, вполне убеждённый, что если я незначительные ошибки и сделал, то разве в твою пользу. Напр[имер], я не совсем точно помню относительно выдачи 1875 г., — было ли это 1300 или 1500; а стоимость пары платья и пальто у Циммер-мана я произвольно определил в 150 р[ублей] тогда как, кажется, оно стоило дешевле.
Будьте здоровы, дорогая моя!
 
{{right|Ваш П. Чайковский}}
Теперь подведём общий итог. 100, 100, 300, 900, 600, 150, 300, 200, 600, 1500, 2000 и 800 составят:
{{centre|всего — ''7550 рублей серебром''.}}
 
Это и много и мало. Много, — с точки зрения абсолютной ценности денег. Мало, — если принять во внимание всё неисчислимые нравственные муки, которые мне эти деньги стоили; мало, если вспомнить, что ты богатый меценат, а я бедный артист; очень мало, — если припомнить твои бесконечные уверения в любви ко мне и готовности на всякие жертвы, наконец — совершенный нуль в сравнении с тем, что ты так часто обещал мне! Знаешь ли ты, что однажды (в мае 1872 г.) ты самым положительным образом обещал, что через несколько лет у меня будет ''20 тысяч годового дохода''? Ты, конечно, этого не помнишь, — но это факт, несомненный факт. Скажи, пожалуйста, что в сравнении с этим ''7550'' р[ублей], полученные в течение 10-летнего знакомства? Тем не менее я отдам тебе полную справедливость: давая мне деньги, ты делал это с искренним желанием оказать мне дружескую услугу; ты выручал меня из больших затруднений, и видит бог, что я тебе за это благодарен и теперь, как тогда. Но засим предоставляю тебе судить, насколько подобает джентльмену рассказывать при всяком удобном случае, что я тобой «облагодетельствован», и при этом, ''учетверяя'' сумму своих даяний, так сильно грешить против истины! Но цель письма моего совсем не в упрёках, а в просьбе. Так как сумма взятых мною у тебя денег составляет 7750 р[ублей], а ты произвольно округлил её в 28000, то я с некоторым основанием могу считать за тобой 20450 р[ублей] сер[ебром]. Однако ж я буду скромнее. Мне нужно гораздо меньше. Дело в том, что теперь (когда я живу только теми случайными доходами, которые дают мне мои ''morceaux malingers et rachitiques''), я не могу быть для Бочечкарова той крепкой и прочной опорой, какой был прежде. И вот у меня явилась мысль просить тебя назначить ему пожизненную пенсию в 300 р[ублей] сер[ебром] (т. е. в 25 р[ублей] месячных) в год. Сделай это, пожалуйста. Теперь Ник[олай] Львов[ич] действительно жалкий, бедный и больной старикашка. А для тебя это так ничтожно! Что касается моей благодарности за это, то она будет настолько велика, что я согласен нимало не обижаться, если до меня дойдёт, что ты продолжаешь распространяться насчёт 28 тысяч и черноты души моей. Прощай, желаю тебе приятно провести лето.
{{right|П. Чайковский}}


|Translated text=
|Translated text=
}}
}}

Latest revision as of 14:39, 12 July 2022

Date 15/27 January 1883
Addressed to Nadezhda von Meck
Where written Paris
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 824)
Publication П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 3 (1936), p. 139–140
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 33–34

Text

Russian text
(original)
Париж
27/15 янв[аря] 1883

Милый, дорогой друг!

На днях я отправил к Вам письмо в Рим, а сегодня получил Вашу телеграмму из Флоренции, на которую тотчас же ответил. Брата Модеста до сих пор ещё нет. Так как мне хочется, чтобы он здесь несколько дней остался и посмотрел бы на Париж, — то я и полагаю, что не ранее, как через дней 10 мы отсюда уедем; так я и телеграфировал Вам. Но само собою разумеется, что если для того дела, о котором Вы извещаете меня, нужно, чтобы я был в Италии, то я сейчас же могу собраться и уехать. Итак, буду ждать письма Вашего.

Меня немножко беспокоит, что Модест до сих пор не едет. Он должен был приехать в четверг, и я с большим волнением прождал его всё утро. Наконец пришла телеграмма из Берлина, что «obstacles imprévus» его задержали, — но где произошла задержка, в Берлине или в Петербурге, — этого я не мог узнать. Решил, что, наверно, он заболел дорогой, и депешей просил его уведомить, что именно задержало. Ответ был, чтобы я не беспокоился, что он совершенно здоров и на днях будет. Вот я и жду его и, признаться, всё-таки беспокоюсь от неизвестности. Из Каменки никто ничего мне не пишет, и я начинаю подозревать, что там что-нибудь неладно; никак нельзя объяснить себе, каким образом даже Наталья Андреевна ни разу не написала мне. Если Вы имеете сведения о Каменке, то, ради Бога, дорогой друг, поделитесь ими со мной.

Что за отвратительные политические безобразия творятся во Франции! Из-за того, что всеми презираемый принц Наполеон насмешил весь мир своим манифестом, — они хотят теперь изгнать всех принцев и в том числе всё семейство Орлеанское, столь почтенное и далёкое от всяких интриг. Меня ужасно возмущает теперешнее правительство французское вообще и их бессмысленное гонение на принцев в особенности. Дойдёт ли это письмецо до Вас? Как хорошо бы было, если бы Вы застали в Риме карнавал!

Будьте здоровы, дорогая моя!

Ваш П. Чайковский
Retrieved from ‘https://en.tchaikovsky-research.net/index.php?title=Letter_1177&oldid=50318’