Leopold Damrosch and Letter 938: Difference between pages

Tchaikovsky Research
(Difference between pages)
m (1 revision imported)
 
m (1 revision imported)
 
Line 1: Line 1:
{{picture|file=Leopold_Damrosch.jpg|caption='''Leopold Damrosch''' (1832-1885)}}
{{letterhead
German-American conductor and composer (b. 22 October 1832 at Posen (now Poznań); d. 15 February 1885 in [[New York]]).
|Date=10/22 October 1878
|To=[[Nadezhda von Meck]]
|Place=[[Saint Petersburg]]
|Language=Russian
|Autograph=[[Moscow]] (Russia): {{RUS-Mcm}} (Ф. 171, No. 104)
|Publication={{bib|1901/24|Жизнь Петра Ильича Чайковского ; том 2}} (1901), p. 215–216 (abridged)<br/>{{bib|1934/36|П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк ; том 1}} (1934), p. 454<br/>{{bib|1962/102|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том VII}} (1962), p. 423–424<br/>{{bib|1993/66|To my best friend. Correspondence between Tchaikovsky and Nadezhda von Meck}} (1993), p. 353 (English translation)
}}
==Text==
{{Lettertext
|Language=Russian
|Translator=
|Original text={{right|''Петербург''<br/>10 окт[ября] 1878 г[ода]}}
Пишу к Вам уже из Петербурга, мой бесценный, милый друг. Я поселился на одной лестнице с братом Толей в небольшом меблированном апартаменте, очень покойном и удобном. Нечего и говорить, что мне приятно было увидеться с братом, отцом и несколькими друзьями. Тем не менее, я останусь здесь как раз столько, сколько нужно, чтобы Алёша успел устроить сдачу моей квартиры и достать себе заграничный паспорт, что сопряжено с некоторыми затруднениями, так как он близок к возрасту, в который бывает призыв к исполнению воинской повинности.


Leopold Damrosch had been director of the Philharmonic Society at [[Breslau]], but in 1871 he moved with his family to the United States, where in 1873 he set up the Oratorio Society and, in 1878, the [[New York]] Symphony Society. He was one of the earliest champions of Tchaikovsky's music in America, and, being also an accomplished violinist, he was responsible for the first performance of the [[Violin Concerto]] towards the end of 1879 (in the version for violin with piano), at what was apparently a private concert in [[New York]]. On 21 January 1880 {{NS}} he sent Tchaikovsky a letter, informing the composer that he had conducted two successful performances of his [[Suite No. 1]], and that he was eager to have a copy of the score of the [[Fourth Symphony]] — if he received it in time he hoped to include the symphony in one of his orchestra's concerts that very season. (However, the full score of this work was not published until September 1880). In this letter Leopold Damrosch also congratulated Tchaikovsky on his "splendid [[Violin Concerto]]" and said that he hoped to see the orchestral parts for it very soon <ref name="note1"/>.  
В день отъезда я обедал с некоторыми из приятелей, а именно: с Рубинштейном, Альбрехтом, Юргенсоном, Кашкиным и Танеевым. Несмотря на всю радость желанного освобождения, я испытал некоторое грустное чувство, расставаясь с людьми, в среде которых прожил более 12-ти лет. Они все казались очень опечаленными, и меня это тронуло.


During his American tour in 1891 Tchaikovsky conducted two of his choral pieces at a concert in the Carnegie Hall on 26 April/8 May which also featured a performance of the oratorio ''Sulamith'' by the late Leopold Damrosch. In his diary entry for that day he described this work as "wonderful" <ref name="note2"/>.
Мне очень бы хотелось здесь немного заняться, а именно, докончить эскизы начатой в Браилове ''сюиты'' и решить выбор сюжета для моей следующей оперы. К сожалению, случилось обстоятельство, которое покамест препятствует мне приступить к работе. У одного моего друга, товарища по Училищу, с которым я сохранил дружеские отношения до сих пор, случилось большое семейное несчастье, повергшее его в глубокое горе. Это случилось в день моего приезда.  


In 1891 and 1893 Tchaikovsky also met Damrosch's son [[Walter Damrosch|Walter]] (1862–1950), during visits to [[New York]] and [[London]] respectively.
Большую часть времени я провожу теперь у него. Не скрою, что эта катастрофа и на меня влияет настолько сильно, что омрачает радость свидания с близкими сердцу и сладкое ощущение свободы. Судьба любит отравлять всякие мои радости. Хотя я ни у кого, кроме близких, не был, но на улице встретил уже множество людей с неделикатными расспросами, с завываньями и т. д. Скажу, чтобы не распространяться, что я рад буду очутиться далеко и в одиночестве.


==External Links==
В Москве до самого моего отъезда держалась чудная летняя погода. Петербург я нашёл уже погруженным в осеннюю слякоть, туман и сырость. Как город, Петербург всегда был и всегда будет мне несимпатичен.
* [[wikipedia:Leopold Damrosch|Wikipedia]]


==Notes and References==
Через дней пять приедет Модест. Писал ли я Вам из Москвы, что ещё раз был и провёл чудных два часа в Вашем доме?
<references>
 
<ref name="note1">This letter is included (in Russian translation) in {{bib|1970/6|Чайковский и зарубежные музыканты}} (1970), p. 89–90. No reply from Tchaikovsky to this letter seems to have survived.</ref>
До свиданья, милый друг. Думаю, что письмо это уже не застанет Вас в San-Remo.
<ref name="note2">See {{bib|1993/231|Дневники П. И. Чайковского, 1873–1891}} (1993), p. 275.</ref>
{{right|Ваш П. Чайковский}}
</references>
 
[[Category:People|Damrosch, Leopold]]
|Translated text=
[[Category:Composers|Damrosch, Leopold]]
}}
[[Category:Conductors|Damrosch, Leopold]]
{{DEFAULTSORT:Letter 0938}}

Latest revision as of 13:28, 12 July 2022

Date 10/22 October 1878
Addressed to Nadezhda von Meck
Where written Saint Petersburg
Language Russian
Autograph Location Moscow (Russia): Russian National Museum of Music (Ф. 171, No. 104)
Publication Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 215–216 (abridged)
П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 1 (1934), p. 454
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 423–424
To my best friend. Correspondence between Tchaikovsky and Nadezhda von Meck (1876-1878) (1993), p. 353 (English translation)

Text

Russian text
(original)
Петербург
10 окт[ября] 1878 г[ода]

Пишу к Вам уже из Петербурга, мой бесценный, милый друг. Я поселился на одной лестнице с братом Толей в небольшом меблированном апартаменте, очень покойном и удобном. Нечего и говорить, что мне приятно было увидеться с братом, отцом и несколькими друзьями. Тем не менее, я останусь здесь как раз столько, сколько нужно, чтобы Алёша успел устроить сдачу моей квартиры и достать себе заграничный паспорт, что сопряжено с некоторыми затруднениями, так как он близок к возрасту, в который бывает призыв к исполнению воинской повинности.

В день отъезда я обедал с некоторыми из приятелей, а именно: с Рубинштейном, Альбрехтом, Юргенсоном, Кашкиным и Танеевым. Несмотря на всю радость желанного освобождения, я испытал некоторое грустное чувство, расставаясь с людьми, в среде которых прожил более 12-ти лет. Они все казались очень опечаленными, и меня это тронуло.

Мне очень бы хотелось здесь немного заняться, а именно, докончить эскизы начатой в Браилове сюиты и решить выбор сюжета для моей следующей оперы. К сожалению, случилось обстоятельство, которое покамест препятствует мне приступить к работе. У одного моего друга, товарища по Училищу, с которым я сохранил дружеские отношения до сих пор, случилось большое семейное несчастье, повергшее его в глубокое горе. Это случилось в день моего приезда.

Большую часть времени я провожу теперь у него. Не скрою, что эта катастрофа и на меня влияет настолько сильно, что омрачает радость свидания с близкими сердцу и сладкое ощущение свободы. Судьба любит отравлять всякие мои радости. Хотя я ни у кого, кроме близких, не был, но на улице встретил уже множество людей с неделикатными расспросами, с завываньями и т. д. Скажу, чтобы не распространяться, что я рад буду очутиться далеко и в одиночестве.

В Москве до самого моего отъезда держалась чудная летняя погода. Петербург я нашёл уже погруженным в осеннюю слякоть, туман и сырость. Как город, Петербург всегда был и всегда будет мне несимпатичен.

Через дней пять приедет Модест. Писал ли я Вам из Москвы, что ещё раз был и провёл чудных два часа в Вашем доме?

До свиданья, милый друг. Думаю, что письмо это уже не застанет Вас в San-Remo.

Ваш П. Чайковский