Letter 2297

Date	31 May/12 June 1883
Addressed to	Karl Davydov
Where written	Podushkino
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 162)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 169

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Подушкино 31 мая Милый друг Карл Юльевич! Обращаюсь к тебе с убедительной просьбой. Ларош, который, несмотря на всю глубину своего умственного и артистического падения, все же остался человеком с громадными задатками полезного деятеля, возбуждает в моем дружеском сердце горячее участие. Я считаю его малоспособным (по крайней мере теперь) к какой-нибудь широкой и сложной деятельности, но не сомневаюсь нисколько, что он с блеском и успехом может снова занять место профессора истории музыки в Консерватории. Два раза в неделю прочесть блестящую лекцию по этому предмету ему не трудно. Он мог бы также снова принять на себя место секретаря совета. Положение его такое, что, если ему вовремя не протянуть руки, то он окончательно завязнет в болоте обломовщины. Я могу только, оказывать ему платоническое участие, ты же имеешь возможность оказать ему существенную поддержку, поставив на то место, о котором я упомянул выше. Сделай это, голубчик! Попробуем ещё раз спасти от погибели эту умную голову! Кто знает — быть может, ещё есть возможность сделать из Лароша не только полезного, но и блестящего деятеля. С своей стороны я почту для себя величайшей дружеской услугой, если ты найдёшь возможным исполнить мою просьбу! Крепко жму твою руку, прошу за меня поцеловать ручку Алекс[андры] Аркадьевны и остаюсь неизменно преданный тебе П. Чайковский 1. P.S. «Мазепу» совершенно окончил; теперь буду пребывать в долгой праздности. 2. Р.S. Ларош будет благодарен, если ему на значат хотя бы и самое скромное жалованье.

Podushkino 31 May Dear friend Karl Yulyevich! I come to you with a serious request. Laroche, who, despite the depths of his mental and artistic collapse, still remains a man with tremendous reserves of artistic potential, who inspires a fervent sympathy in my friendly heart. I consider him incapable (at least at the moment) of any sort of electic and complex endeavour, but I have no doubt whatsoever that he can once again take up the position of professor of music history at the Conservatory with brilliance and success. It would not be difficult for him to lecture brilliantly on this subject twice a week. He could also resume his place as secretary of the council. The situation is such that if he does not have a helping hand in time, then he will ultimately become bogged down in the swamp of Oblomovism. I can merely render him platonic support, while you have the opportunity to render him significant assistance, by putting him in the aforementioned position. Do this, golubchik! Let us try once more to save this clever head from ruin! Who knows — perhaps, there is still the opportunity to make Laroche not only a useful, but a brilliant figure. For my part, I would consider it a magnificently friendly service if you find it possible to carry out my request! I shake your hand warmly, ask you to kiss the hands of Aleksandra Arkadyevna, and remain your steadfastly devoted P. Tchaikovsky 1. P.S. "Mazepa" is completely finished; now I will be idle for a long while. 2. P.S. Laroche will be grateful, even if he is only engaged on the most modest salary.