Letter 2729
| Date | 1/13 July 1885 |
|---|---|
| Addressed to | Nikolay Konradi |
| Where written | Maydanovo |
| Language | Russian |
| Autograph Location | unknown |
| Publication | Жизнь Петра Ильича Чайковского ; том 3 (1902), p. 56 (abridged) П. И. Чайковский — Н. Г. Конради (1876-1893) (1951), p. 268–269 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 107 |
| Notes | Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve |
Text
Based on a handwritten copy in the Klin House-Museum Archive, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.
| Russian text (original) |
Майданово 1 июля 1885 Голубчик Николушка! Чрезвычайно обрадован был твоим вчерашним письмецом и спешу с своей стороны написать несколько строчек. Так как Модест уведомляет тебя о всем здесь происходящем, то не стану вдаваться в подробности о нашем житье-бытье. Лишь скажу, что благодаря приятному обществу я хорошо здесь провожу время, но что Майданово в общем мне несимпатично, ибо тут живут дачники, а всякий дачник, гуляющий в том же саду, где и я, и купающийся в той же купальне, где и я, — есть мой прирождённый злейший враг. Но делать нечего, приходится мириться с этим бедствием. Очень рад, что Модя не уехал за границу; очень благоразумно во всех отношениях. Именины мои были отпразднованы довольно торжественно. Обед я задал очень дорогой и очень роскошный. Сам ездил за провизией и испытал целый ряд трагикомических приключений, когда вёз живых 5 стерлядей в корзине со льдом. Лёд растаял, и по вагону потекли целые потоки воды, неприятно изумившие пассажиров, и я каждую минуту трепетал, чтобы кондуктор не выбросил дорогое яство за окно. Но все обошлось благополучно. Из гостей были брат Николай с женой, В. Д. Коншин, г. Гартунг. Н. Д. Кондратьев и хозяйка Новикова с племянницей. Вожусь я теперь с моими корректурами. Печатается моя опера «Черевички», переделанная из «Кузнеца Вакулы». Пишу же я теперь большую симфонию на программу «Манфред» Байрона. Я никуда не поеду все лето и буду с большим нетерпением ожидать тебя в начале август а. Я думаю, что тебе здесь понравится и что мы приятно проведём с тобой месяц. Тебе нужно набраться сил, чтобы вновь на брегу Фонтанки с утра до вечера слушать то гневный хрип доброго Барона, то томное воркование Медера, то вопли Цветковского... Кондратьев все ещё здесь, но начинает поговаривать об отъезде. Целую тебя крепко, мой голубчик, и жду через месяц. Кланяйся почтительно бабушке, маме, а также приветствуй Веру. П. Чайковский |
