Letter 2464

Date	12/24 April 1884
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1738)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 633–634 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 307–308 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 347–348 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 303 (English translation; abridged)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Каменка 12 апреля 1884 Милый мой Модичка! Я был сильно разочарован, нашедши здесь от тебя лишь одно письмо. Почему-то я воображал, что их будет множество; но и это одно очень интересно. Радуюсь ужасно, что комедия пишется. Мне кажется, что нечего бояться тяжёлого впечатления от ярко выставленного зла в конце 1-го действия, если ты в дальнейшем ходе пиэсы не будешь нагромождать зла на зле. Пиши, ради Бога, пиши. Последние дни пребывания моего в Москве были бы приятны, если бы не мысль о сотнях рублей, летевших из моего бумажника по всевозможным направлениям. Был на мироварении на выносе плащаницы в Успенском, на заутрени у Спасителя, на вечерне в 1-ый день пасхи * там же и везде вынес впечатление умилительности, благолепия, красоты, но, к сожалению, всякий раз хорошие впечатления значительно, а иногда почти вовсе, ослаблялись крайней растянутостыо нашего богослужения. Увы! нужно правду сказать: есть много излишнего, без всякой надобности удлиняющего богослужение, утомляющего самое упорное внимание, охлаждающего самые искренние порывы. Если православное богослужение нуждается в некоторых реформах, — то именно в этом смысле. Не следует забывать, что в церкви присутствуют не только Победоносцевы, Шаховские, — но и простые смертные, неспособные без утомления внимательно выслушать все, что поётся и читается. Я ехал сюда не на Киев, а на Харьков и всегда буду так делать. Во 1-х, это короче, во 2-х), Киев мне опротивел с тех пор, как я рискую ежедневно встретить там отца моего приёмыша. До Орла везде снег; потом поля начинают оголяться, а начиная от Харькова пейзаж уж весенний. Впрочем, сегодня здесь очень холодно. Лёвушка ужасно был рад мне. Комната моя продолжает быть мне дорогой и симпатичной; я думаю, это только оттого, что она моя. Что же будет, если у меня свои дом будет??? Старушки Давыдовы всё здоровы и более очаровательны, чем когда-либо. Наст[асия] Вас[ильевна] здесь, но завтра уезжает в Вербовку: очень недовольна Пелагеей Осиповной и говорит, что не сошлась с нем. Пока до свиданья. Скоро опять напишу. Целую обоих вас от всей души. Твои П. Чайковский * и ещё на многих службах.

Kamenka 12 April 1884 My dear Modichka! I was deeply disappointed to find only one letter from you here. For some reason I'd imagined that there would be a lot of them; but this one alone is most interesting. I'm awfully glad that you're writing a comedy. It seems to me that there's nothing to fear from the weighty impression of the clearly exposed evil at the end of the 1st act, provided that as the play unfolds you do not pile evil upon evil. Just write, for God's sake, write. The last days of my stay in Moscow would have been pleasant, were it not for the thought of hundreds of rubles flying out of my wallet in every possible direction. I was at the Chrismation at the removal of the shroud at the Uspensky, at the Saviour's for matins and vespers for the 1st day of Easter *; there and elsewhere I was left with the impression of moving splendour and beauty, but unfortunately every time these good impressions were significantly, and sometimes almost completely, diminished by the extreme protractedness of our services. Alas! the truth be told: so much of this is superfluous, unnecessarily lengthening the service, tiring the most steadfast observer, and cooling the most sincere outpourings. If Orthodox worship needs any sort of reforms, then it's precisely in this sense. We ought not to forget that the church includes not only the Pobedonoststevs and Shakhovskys, but also mere mortals, who are unable to listen attentively to everything that is sung and read without weariness. I came here not via Kiev, but rather via Kharkov, and I shall always do so. Firstly, it's shorter, and secondly, Kiev is horrible for me, since every day I run the risk of meeting my adopted son's father there. There was snow everywhere up to Oryol; then the fields started becoming clear, and from Kharkov onwards the landscape was already spring-like. However, it's very cold here today. Lyovushka was awfully glad to see me. My room continues to be dear and attractive to me; I think this is just because it's mine. What will happen if I have my own house??? The old Davydov ladies are still well and more charming than ever. Nastasya Vasilyevna is here, but she's leaving for Verbovka tomorrow; she's very unhappy with Pelageya Osipovna, and says that she did not get along with her. Farewell until we meet. I'll write again soon. I kiss you both with all my heart. Yours, P. Tchaikovsky * and in many more services.