Letter 3291

Date	20 July/1 August 1887
Addressed to	Nadezhda von Meck
Where written	Aachen
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1010)
Publication	П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 3 (1936), p. 492–493 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIV (1974), p. 154–155

Text

Russian text (original)

Аахен 20-го июля 1887 Милый, дорогой друг мой! Прежде всего позвольте Вас от души поблагодарить за бюджетную сумму, которую уже дня 3 тому назад я получил по телеграфу. Очень, очень благодарю Вас! Расскажу Вам про своё путешествие и про впечатления, испытываемые здесь. 6-го июля я выехал из Боржома. 7-го сел на пароход и приехал в Одессу на пятые сутки. Из Одессы выехал 12-го числа; в Вене остановился лишь на несколько часов и 15 числа в среду вечером приехал сюда. Всю дорогу я страшно тосковал и решительно не мог думать без слез об столь неожиданно покинутом Боржоме, где мне так хорошо жилось во всех отношениях. Здесь тоска моя прошла, ибо не до того. Мне приходится так много и постоянно быть при очень трудном больном, которому присутствие моё оказалось не только приятно, но просто необходимо, — что некогда отвлекаться от забот и терзать себя воспоминаниями или сожалением о прошлом. Сознание исполненного долга дружбы мирит меня со всеми печальными сторонами моего здешнего пребывания. Я нашёл своего больного в относительно хорошем состоянии; незадолго до моего приезда произошёл в болезни неожиданный поворот, который даёт возможность надеяться на выздоровление. Надежда эта шаткая, но доктор утверждает, что весьма возможно её осуществление. Серные, самой высокой темпера туры, ванны имели очень благодетельное влияние на больного. Он стал бодрее; появился аппетит и сон, силы прибавилось. Тем не менее его положение всё-таки очень серьёзно. Не могу Вам выразить, до чего сильна была радость моего приятеля, когда я приехал. Несмотря на отличный уход, на прекрасного доктора, высказывающего ему самое дружеское сочувствие, он был одинок и очень страдал, не имея около себя близкого человека. Доктор говорит, что уже одно известие о моем приезде способствовало благоприятному повороту в ходе болезни. Ахен—город, лишённый всякого интереса и всякой прелести. Нет ни реки, ни садов, ни роскошных улиц; очень мало исторических достопримечательностей и ещё меньше живописных окрестностей. Но, в качестве европейского города, Аахен обладает комфортабельными гостиницами и всем тем, что в материальном отношении делает жизнь удобной и приятной. Относительно будущего ничего ещё не предвижу определённого. Очень бы хотелось в конце августа хоть ненадолго в Каменку попасть, но Бог знает! Думаю, дорогая моя, что письмо это ещё застанет Вас в Плещееве; если же нет—Вам, наверно, перешлют его. Желаю Вам всякого счастия и благополучия!!! Беспредельно преданный, П. Чайковский