Letter 993

Tchaikovsky Research
Date 30 November/12 December 1878
Addressed to Modest Tchaikovsky
Where written Florence
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1516)
Publication П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 468–469
П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 601 (abridged)
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 495–496
To my best friend. Correspondence between Tchaikovsky and Nadezhda von Meck (1876-1878) (1993), p. 395 (English translation)

Text

Russian text
(original)
Villa Bonciani.  30 н[оября]
12 д[екабря]
 1878

Как скоро дошло твоё последнее письмо, мой милый, добрый Модя! Ты не то, что твой братец Анатолий, который не только не мог во-время выслать мне с лихорадочным нетерпением ожидаемую рукопись сюиты, но и ни слова не пишет. Хорошо, что из твоих писем я усматриваю, что он здоров, — а то бы я сильно беспокоился. Скажи ему, что я тебя окончательно произвожу в чин любимчика.

Я очень зол на Лароша. Этот присяжный критический забияка не нашёл ничего лучшего, как показать перед тобой свой форс, и воспользовался случаем отщёлкать новичка. Неужели ты думаешь, что, я подобно ему не знаю, что, в твоей повести есть недостатки. Я радовался и поощрял тебя не потому, что, именно эта первая повесть есть верх совершенства, а потому, что, оно показала мне, что, ты можешь и должен писать и что, если ты себя не запустишь, то впоследствии напишешь и верх совершенства. Пожалуйста, не смущайся и кончай, а потом переписывай, сокращай, исправляй и поверь, что «Трутин» будут всё-таки очень интересным и свежим явлением в литературе.

Модя, не завидуй мне. Во-первых, в городе, который ты именно и любишь, я не бываю почти вовсе, отчасти потому, что далеко, отчасти потому, что мне страшно надоел Наполеон, которого нет возможности не встретить. Во-вторых, погода стоит дурная, и сегодня все покрыто снегом. Вообще Флоренция теперь далеко не так хороша, как в наше время. Тогда пахло весной, небо было вечна ясна, и на душе поэтому была весело. Теперь небо всегда сера и неприветно. Что, мне нравится здесь, так это совсем не город, не пагода, а моя уютная тихая квартира и в особенности та абсолютная тишина, которою я наслаждаюсь по вечерам. Меня это в высшей степени освежило и отдохновило от всех испытанных треволнений. Н[адежда] Ф[иларетовна] продолжает окружать меня самыми трогательными и нежными заботами; мы переписываемся ежедневна, — но, повторяю, близость её тяготит меня, и я не чувствую себя свободным. Вот единственная неприятная сторона моей здешней жизни. Я снова должен тебе сказать, как Алёша на столько же в нынешнем году восхитителен, насколько в прошлом был невозможен. Сколько я ни стараюсь, но не могу в этом ласковом, добром, милом, весёлом Лёньке узнать прошлогоднюю злючку. Он очень мне приятен и полезен.

Сегодня я, может быть, вечером поеду в театр: дают знаменитую драму: «La morte civile» и балет «I dui Tartufi». Все это меня интересует. К тому же делать мне нечего. Я кончил и оркестровку и клавираусцуг двух частей сюиты, а первых трёх все жду.

Целую тебя.

П. Чайковский