Letter 102

Date	31 August/12 September 1867
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Moscow
Language	Russian
Autograph Location	unknown
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 1 (1900), p. 278 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 98–99 П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 35 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том V (1959), p. 121–122 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 33 (English translation; abridged)
Notes	Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve

Text and Translation

Based on a handwritten copy in the Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve at Klin, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

31 августа Сейчас возвратился от Островского и получил твоё письмо, присланное с Тевяшевым. В Москве нашёл всех по-прежнему; дела покамест никакого нет, а потому шляюсь целый день по Консерватории и по городу без всякой цели. Ларош теперь живёт очень далеко, у Каткова (на даровой квартире); они очень сошлись, и Ларош от своего нового друга в восторге. Островский продолжает меня надувать; в Петербурге я прочёл в газетах, что он окончил моё либретто, но это оказалось совершенно ложною вестью, насилу добился от него половины старого акта. Теперь занят покупною огромного стола и вообще лучшим устройством своей комнаты, дабы иметь возможность с у довольствием сидеть дома и прилежно заниматься оперою. В течение зимы я хочу непременно её окончить. Представь себе, что, к стыду моему, я у Вас[илия] Вас[ильевича] до сих пор не был. Вечером вчера был на именинах у Дюбюка и был немножко пьян. Мне очень досадно, что в эту минуту я решительно не в состоянии при слать Вам денег: я сам не имею ни одной копейки и до 1-го октября не вижу никаких средств откуда-нибудь их получить. В крайнем случае обращайся, пожалуйста, к Апухтину, если же это тебе не нравится, то напиши мне, согласен ли ты, чтобы я написал Адамову дать Вам взаймы до 1-го октября небольшую сумму, это устроить легко; к тому времени я и сам буду в состоянии за Вас заплатить. Про себя, покамест решительно нечего говорить, разве то, что я к Москве, должно быть, очень привык, потому что она далеко мне не так ненавистна, как в это же время в прошлом году. Обедать я буду по-прежнему у Альбрехта с 2-го сентября, а покамест живу, как птица небесная; два вечера сряду провёл в Английском клубе. Что за прелесть этот клуб; вот бы быть членом, да дорого стоит. Целую тебя. Пиши. Модесту кланяйся и скажи, чтобы писал, а не пьянствовал.

31 August I've just returned from Ostrovsky's and received your letter, via Tevyashev. In Moscow I found everything as it was before; there's nothing to do at the moment, and therefore I'm wandering around the Conservatory and around the city all day without any purpose. Laroche is now living very far away (in a free apartment) with Katkov; they're getting along well, and Laroche is delighted with his new friend. Ostrovsky continues to confound me; in Petersburg I read in the newspapers that he'd finished my libretto, but this turned out to be utterly false news, and I struggled to prise half of the old act from him. Now he's busy buying a huge table, and in general with improving the arrangement of his room, in order to be able to sit pleasantly at home and diligently attend to the opera. I want to finish it without fail during the winter. Just imagine that, to my shame, I hadn't been to Vasily Vasilyevich's until just now. Last night I went to Dubuque's nameday, and got a little drunk. I'm very frustrated that I'm decidedly unable to send you money at the moment; I myself don't have a single penny, and until 1st October I don't see any means whatsoever of getting it from anywhere. In extremis, please, approach Apukhtin, but if you would rather not then write to me, so that I can write to Adamov to lend you a modest sum until 1st October; this is easily arranged; then eventually I'll be in a position to pay you myself. As for myself, there's positively nothing to say, except that I must be becoming very accustomed to Moscow, because it's far from being as loathsome to me as it was this time last year. I'll carry on dining with Albrecht from 2nd September, but in the meantime I'm fluttering around like a bird; I've spent two evenings in a row at the English Club. What a delight this club is; I'd like to be a member, but it costs so much. I kiss you. Write. bow to Modest and tell him to write, rather than drink.