Letter 3985 and Letter 472: Difference between pages

Tchaikovsky Research
(Difference between pages)
m (1 revision imported)
 
No edit summary
 
Line 1: Line 1:
{{letterhead
{{letterhead  
|Date=17/29 December 1889–26 December 1889/7 January 1890
|Date=14/26 June 1876
|To=[[Nadezhda von Meck]]
|To=[[Sergey Taneyev]]  
|Place=[[Saint Petersburg]] — [[Moscow]]
|Place=[[Kamenka]]  
|Language=Russian
|Language=Russian  
|Autograph=[[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (a{{sup|3}}, No. 1068)
|Autograph=[[Moscow]]: {{RUS-Mcl}} (ф. 880)  
|Publication={{bib|1902/25|Жизнь Петра Ильича Чайковского ; том 3}} (1902), p. 337 (abridged)<br/>{{bib|1976/64|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том XV–А}} (1976), p. 218–220
|Publication={{bib|1951/48|П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма}} (1951), p. 6–7 <br/>{{bib|1961/38|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том VI}} (1961), p. 46–47
}}
}}
==Text==
 
==Text and Translation==
{{Lettertext
{{Lettertext
|Language=Russian
|Language=Russian
|Translator=
|Translator=Luis Sundkvist
|Original text={{right|17/29 дек[абря 18]89<br/>С[анкт] Петербург}}
|Original text={{right|''Каменка''<br/>14 июня 1876 г[ода]}}
{{centre|Милый, дорогой, бесценный друг мой!}}
{{centre|Сергей Иванович!}}
Где Вы теперь? Я слышал, что ''Belair'' Вы продали, — но уехали ли Вы оттуда и куда именно, не знаю, а между тем ощущаю такую неодолимую потребность хоть немножко побеседовать с Вами, что начинаю писать, имея в виду отослать письмо, когда в Москве узнаю Ваш адрес от Алекс[андра] Карловича. Вот уже почти 3 недели, что я ''бездельничаю'' в Петербурге. Говорю ''бездельничаю'', ибо своим настоящим делом я считаю сочинение; а все мои труды по части дирижирования в концертах, присутствования на репетициях балета и т. п., чем-то случайным, бесцельным и только сокращающим мой век, ибо нужно страшное усилие воли, чтобы переносить тот образ жизни, который я должен вести в Петербурге. Самое ужасное то, что я никогда [не] бываю один и вечно нахожусь в каком-то ненормально-возбуждённом состоянии. Это несомненно должно отозваться рано или поздно на моем здоровье. В эти 3 недели я постоянно должен был посещать репетиции моего балета, да кроме того пришлось дирижировать на русском симфоническом концерте. Балет, ради которого я так долго остаюсь здесь, со дня на день откладывается вследствие неготовых декораций, и теперь он назначен на 3 января. Между тем у меня в Москве много всякого дела, и я решился завтра, 18-го, туда уехать; к первому же представлению балета снова вернусь сюда. 6-го января я должен опять быть в Москве, чтобы дирижировать в концерте Муз[ыкального] общ[ества], где А. Г. Рубинштейн будет играть своё новое сочинение, а 14 снова в Петербурге дирижирую в Общедоступном концерте. Но затем!... больше сил нет; я решил отказаться от всех заграничных и здешних приглашений и уехать месяца на 4 куда-нибудь в Италию отдыхать и работать над будущей моей оперой. Я выбрал сюжетом для этой оперы «''Пиковую даму''» Пушкина. Случилось это таким образом.
Верный своему слову, открываю мою корреспонденцию с Вами, но, конечно, ввиду того, что Вы меня поддержите и станете отвечать, в противном случае я Вам при первом удобном случае страшно напакощу, например, очерню Вас в глазах Софьи Васильевны, или что-нибудь подобное.
 
Выехал я из Москвы 27 мая, пробыл три дня в деревне в Харьковской губернии, а затем приехал сюда, т. е. в местечко Каменку, Киевской губ[ернии], Черкасского уезда. Явился я сюда в надежде повидаться с сестрой, долженствовавшей вернуться сюда из-за границы, но ошибся в расчёте. Сестра ещё не скоро вернётся. По этой причине я через четыре дня отправлюсь за границу, прямо в Виши, где намерен выдержать курс лечения, а в конце июля потеку в ''Байрейт''. Извольте по получении сей моей цидулы засесть и написать мне письмо с обстоятельным изложением всего, что с Вами со времени отъезда из Москвы случилось. Адресуйте так: France, Vichy, poste restante, M[onsieur] Pierre de Tschaïkovsky. Частичка ''de'' стоит у меня в паспорте, и потому, для поддержания моего аристократического достоинства, не пропускайте её.
 
Единственное, что я могу сказать про себя, это, что я до сих пор не могу отделаться от лихорадки, которая пристала ко мне ещё в Москве. Здесь у меня было несколько пароксизмов. Вы, конечно, не прочь узнать о том, предаюсь ли я творческим занятиям. Нет, почтенный коллега, не творю решительно ничего и вовсе не оттого, что не имею к тому поползновения, — а потому, что голова пуста и ничего из неё не выжмешь. Что дальше будет, не знаю. Но теперь, когда одна живущая здесь барышня играет одну из моих пьес, мне не верится, что я её автор (т. е. пьесы, а не барышни). Просто не понимаю, как это есть люди, которые ещё могут сочинять.


Брат мой ''Модест'', 3 года тому назад приступил к сочинению либретто на сюжет «''Пиковой дамы''» по просьбе некоего Кленовского, и в течение этих трёх лет понемногу сделал очень удачное либретто.
Надеюсь, Сергей Иванович, что Вы, напротив, чреваты музыкальными мыслями и с усердием излагаете их на бумаге. Как идёт фортепианный концерт? Непременно займитесь сочинением такового, а также не благоугодно ли Вам будет написать что-либо симфоническое?
-------
{{right|''Москва''<br/>''26 дек[абря]''}}
Продолжаю письмо уже более, чем через неделю в Москве. Итак, либретто, для «''Пиковой дамы''» сделано братом Модестом для г. ''Кленовского'', но сей последний от сочинения музыки в конце концов отказался, почему-то не сладив с своей задачей. Между тем директор театров ''Всеволожский'' увлёкся мыслью, чтобы я написал на этот самый сюжет оперу и притом непременно к будущему сезону. Он высказал мне это желание, и так как это совпало с моим решением бежать из России в январе и заняться сочинением, то я согласился. Было назначено заседание целой импровизированной комиссии, на которой брат мой прочёл своё либретто, причём были обстоятельно обсуждены сценические достоинства и недостатки его произведения, проектированы декорации, даже распределены роли и т. д. Таким образом, уже теперь в Дирекции театров идут толки о постанове оперы, ни одной ноты из которой ещё не написано. Мне очень хочется работать, и если удастся хорошо устроиться где-нибудь в уютном уголке за границей, мне кажется, что я свою задачу осилю и к маю представлю в Дирекцию клавираусцуг, а летом буду инструментовать его.


Здесь я провёл неделю в очень скверном состоянии духа. У меня была большая неприятность, и виновница этой неприятности госпожа, которую в переписке с Вами я называл когда-то ''известной особой''. Не буду об этом распространяться, ибо слишком отвратительно все это. Уезжать, поскорее уезжать куда-нибудь! Никого не видеть, ничего не знать, работать, работать и работать... вот чего теперь жаждет душа моя. Между тем до отъезда ещё много предстоит хлопот и утомлений! Послезавтра еду в Петербург, где, наконец, балет мой пойдёт 3-го января, 5-го буду опять здесь, 7-го опять еду в Петербург и15-го уезжаю за границу. Был я на днях на концерте г. ''Пахульского''. Он играл очень мило, музыкально и безупречно в техническом отношении. Но ему недостаёт силы и огня.
Если Вы явитесь в Москву с пустыми руками, я Вам отомщу самым беспощадным образом


Посылал Алексея к {{und2|Ивану}} ''Васильеву'', чтобы узнать Ваш адрес. Слышал я, что Вы ''Belair'' продали, но не знал, где теперь находитесь. Желаю Вам, дорогой, милый друг, всякого благополучия и спокойствия на наступающий год. Будьте, главное, здоровы!
Весьма крепко жму Вашу руку. Потрудитесь передать моё величайшее почтение Варваре Ивановне, Анне Ивановне и Катерине Ивановне, а также милейшему Фёдору Ивановичу


Беспредельно Вам преданный,
Искренно любящий Вас,
{{right|П. Чайковский}}
{{right|П. Чайковский}}
Юлии Карловне и Влад[иславу] Альберт[овичу] шлю приветствия и пожелания.


|Translated text=
|Translated text={{right|''[[Kamenka]]''<br/>14 June 1876}}
{{centre|[[Sergey Ivanovich]]!}}
True to my word as I am, I am initiating our correspondence, but, of course, on condition that you support me and actually reply. Otherwise, I shall play a dirty trick on you at the first convenient opportunity—for example, by slandering you in the eyes of Sofya Vasilyevna, or something of the sort.
 
I left [[Moscow]] on 27 May, spent three days in the country in [[Kharkov]] province <ref name="note1"/>, and then came here, that is to the small locality of [[Kamenka]], [[Kiev]] province, Cherkasy district. I came here in the hope of seeing my [[Aleksandra Davydova|sister]], who was supposed to be coming back here from abroad, but I miscalculated. My sister won't be back for a long time yet. For this reason I shall be heading abroad in four days' time: I shall go straight to [[Vichy]], where I intend to go through a course of treatment, and at the end of July I shall get away to ''[[Bayreuth]]''. Upon receipt of this epistle of mine, please be good enough to sit down and write me a letter with a detailed account of everything that has happened to you since I left [[Moscow]]. Address your letter as follows: France, [[Vichy]], poste restante, Monsieur Pierre de Tschaïkovsky. The particle ''de'' is written in my passport, and so, in order to uphold my aristocratic dignity, please do not leave it out.
 
All that I can say about myself is that I have not yet been able to rid myself of the fever which began bothering me while I was still in [[Moscow]]. I have had a few paroxysms here, too. You would of course like to know whether I am engaged in creative work. No, esteemed colleague, I am not creating anything whatsoever, and this is by no means because I do not feel like doing so, but rather because my head is empty and I can't squeeze anything out of it. What it will be like later on, I don't know. But now, when one young lady who lives here plays one of my pieces, I cannot believe that I am the author (that is, of the piece, not of the young lady). I simply do not understand how there can be people who are still capable of composing.
 
I hope, [[Sergey Ivanovich]], that you, in contrast, are fraught with musical thoughts and are assiduously setting them out on paper. How is the piano concerto going?<ref name="note2"/> You must without fail set about composing this work. Similarly, would it not be a good idea if you were to write something symphonic?
 
If you turn up in [[Moscow]] empty-handed, I shall take revenge on you in the most implacable fashion.
 
I shake your hand most firmly. Be so kind as to convey my profound respect to [[Varvara Maslova|Varvara Ivanovna]], [[Anna Maslova|Anna Ivanovna]], and Katerina Ivanovna, as well as to dearest [[Fyodor Maslov|Fyodor Ivanovich]]
 
Your sincerely affectionate,
{{right|P. Tchaikovsky}}
}}
}}
==Notes and References==
<references>
<ref name="note1">Tchaikovsky stayed with his friend [[Nikolay Kondratyev]] at [[Nizy]] in [[Kharkov]] province.</ref>
<ref name="note2">[[Sergey Taneyev]] began writing a Piano Concerto in E-flat major in the summer of 1876 and worked on it until mid/late September, but he did not complete it.</ref>
</references>
{{DEFAULTSORT:Letter 0472}}

Revision as of 13:37, 12 March 2020

Date 14/26 June 1876
Addressed to Sergey Taneyev
Where written Kamenka
Language Russian
Autograph Location Moscow: Russian State Archive of Literature and Art (ф. 880)
Publication П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма (1951), p. 6–7
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VI (1961), p. 46–47

Text and Translation

Russian text
(original) 		English translation
By Luis Sundkvist
Каменка
14 июня 1876 г[ода]

Сергей Иванович!

Верный своему слову, открываю мою корреспонденцию с Вами, но, конечно, ввиду того, что Вы меня поддержите и станете отвечать, в противном случае я Вам при первом удобном случае страшно напакощу, например, очерню Вас в глазах Софьи Васильевны, или что-нибудь подобное.

Выехал я из Москвы 27 мая, пробыл три дня в деревне в Харьковской губернии, а затем приехал сюда, т. е. в местечко Каменку, Киевской губ[ернии], Черкасского уезда. Явился я сюда в надежде повидаться с сестрой, долженствовавшей вернуться сюда из-за границы, но ошибся в расчёте. Сестра ещё не скоро вернётся. По этой причине я через четыре дня отправлюсь за границу, прямо в Виши, где намерен выдержать курс лечения, а в конце июля потеку в Байрейт. Извольте по получении сей моей цидулы засесть и написать мне письмо с обстоятельным изложением всего, что с Вами со времени отъезда из Москвы случилось. Адресуйте так: France, Vichy, poste restante, M[onsieur] Pierre de Tschaïkovsky. Частичка de стоит у меня в паспорте, и потому, для поддержания моего аристократического достоинства, не пропускайте её.

Единственное, что я могу сказать про себя, это, что я до сих пор не могу отделаться от лихорадки, которая пристала ко мне ещё в Москве. Здесь у меня было несколько пароксизмов. Вы, конечно, не прочь узнать о том, предаюсь ли я творческим занятиям. Нет, почтенный коллега, не творю решительно ничего и вовсе не оттого, что не имею к тому поползновения, — а потому, что голова пуста и ничего из неё не выжмешь. Что дальше будет, не знаю. Но теперь, когда одна живущая здесь барышня играет одну из моих пьес, мне не верится, что я её автор (т. е. пьесы, а не барышни). Просто не понимаю, как это есть люди, которые ещё могут сочинять.

Надеюсь, Сергей Иванович, что Вы, напротив, чреваты музыкальными мыслями и с усердием излагаете их на бумаге. Как идёт фортепианный концерт? Непременно займитесь сочинением такового, а также не благоугодно ли Вам будет написать что-либо симфоническое?

Если Вы явитесь в Москву с пустыми руками, я Вам отомщу самым беспощадным образом

Весьма крепко жму Вашу руку. Потрудитесь передать моё величайшее почтение Варваре Ивановне, Анне Ивановне и Катерине Ивановне, а также милейшему Фёдору Ивановичу

Искренно любящий Вас,

П. Чайковский
Kamenka
14 June 1876

True to my word as I am, I am initiating our correspondence, but, of course, on condition that you support me and actually reply. Otherwise, I shall play a dirty trick on you at the first convenient opportunity—for example, by slandering you in the eyes of Sofya Vasilyevna, or something of the sort.

I left Moscow on 27 May, spent three days in the country in Kharkov province [1], and then came here, that is to the small locality of Kamenka, Kiev province, Cherkasy district. I came here in the hope of seeing my sister, who was supposed to be coming back here from abroad, but I miscalculated. My sister won't be back for a long time yet. For this reason I shall be heading abroad in four days' time: I shall go straight to Vichy, where I intend to go through a course of treatment, and at the end of July I shall get away to Bayreuth. Upon receipt of this epistle of mine, please be good enough to sit down and write me a letter with a detailed account of everything that has happened to you since I left Moscow. Address your letter as follows: France, Vichy, poste restante, Monsieur Pierre de Tschaïkovsky. The particle de is written in my passport, and so, in order to uphold my aristocratic dignity, please do not leave it out.

All that I can say about myself is that I have not yet been able to rid myself of the fever which began bothering me while I was still in Moscow. I have had a few paroxysms here, too. You would of course like to know whether I am engaged in creative work. No, esteemed colleague, I am not creating anything whatsoever, and this is by no means because I do not feel like doing so, but rather because my head is empty and I can't squeeze anything out of it. What it will be like later on, I don't know. But now, when one young lady who lives here plays one of my pieces, I cannot believe that I am the author (that is, of the piece, not of the young lady). I simply do not understand how there can be people who are still capable of composing.

I hope, Sergey Ivanovich, that you, in contrast, are fraught with musical thoughts and are assiduously setting them out on paper. How is the piano concerto going?[2] You must without fail set about composing this work. Similarly, would it not be a good idea if you were to write something symphonic?

If you turn up in Moscow empty-handed, I shall take revenge on you in the most implacable fashion.

I shake your hand most firmly. Be so kind as to convey my profound respect to Varvara Ivanovna, Anna Ivanovna, and Katerina Ivanovna, as well as to dearest Fyodor Ivanovich

Your sincerely affectionate,

P. Tchaikovsky

Notes and References

  1. ↑ Tchaikovsky stayed with his friend Nikolay Kondratyev at Nizy in Kharkov province.
  2. ↑ Sergey Taneyev began writing a Piano Concerto in E-flat major in the summer of 1876 and worked on it until mid/late September, but he did not complete it.
Retrieved from ‘https://en.tchaikovsky-research.net/index.php?title=Letter_3985&oldid=53117’