Letter 642

Tchaikovsky Research
Revision as of 13:47, 12 July 2022 by Brett (talk | contribs) (1 revision imported)
(diff) ← Older revision | Latest revision (diff) | Newer revision → (diff)
The printable version is no longer supported and may have rendering errors. Please update your browser bookmarks and please use the default browser print function instead.
Date 9/21 November 1877
Addressed to Nikolay Rubinstein
Where written Rome
Language Russian
Autograph Location Moscow (Russia): Russian National Museum of Music (ф. 37, No. 86)
Publication Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 42–43 (abridged)
История русской музыки в исследованиях и материалах, том 1 (1924), p. 166–168
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VI (1961), p. 228–230

Text

Russian text
(original)
Рим
22/10 ноября 1877 г[ода].

Милый друг!

Я сделал ужасную глупость, приехавши сюда. Мне хотелось здесь поселиться. Но, во-первых, оказывается, что в Италии вовсе не так дёшево, как в Швейцарии, а во-вторых. я совершенно не в состоянии переносить города, шума, массы людей, движения. Все эта действует на меня да тога скверна, что я хожу, как помешанный. Поэтому я решился возвратиться в Clarens, но сначала я поживу с неделю с Толей в Венеции. а потом провожу его до Вены.

Ты, конечна, у дивишься, на какие деньги я так разъезжаю и по этому случаю я бы, собственно, должен был бы что-нибудь соврать тебе. Но так как лжи моей ты не поверишь, то я уж лучше скажу тебе правду, но попрошу тебя оставить это между нами, потому что меня просила та особа, которая снабдила меня весьма достаточным количеством денег, — никому не сообщать об этом. Она даже писала мне, что ты был у неё и что она надеется, что ты не заключил из её выражений сочувствия мне, что она хочет оказать мне материальную помощь. Нечего и говорить, что особа эта M[adam]e Мекк. Я даже могу точно определить тебе цифру, — она посылает мне 1500 фр[анков] в месяц. Ради Бога, об этом никому ни слова, кроме разве Карлуши. Она очень бы не желала, чтоб это знал кто бы та ни было.

Теперь, душа моя, все деньги, которые я должен получать из Консерватории, мне нужно посвятить на уплату долгов. и я попрошу тебя не присылать сюда ничего. Толя в первых числах декабря будет у тебя и расскажет подробно, каким способом нужно уплачивать мои деньги. Толе же я поручаю устроить все с квартирой: это ему тем более будет удобно, что он сначала побывает у сестры, где находится моя супруга, и переговорит с ней.

Вследствие глупейшего моего переезда из Швейцарии сюда и очень скверного состояния духа я ничего опять не делаю. Надеюсь поработать в Венеции, а потом, когда опять попаду в Clarens, работа закипит у меня. Думаю, что теперь 1-ое действие «Oнегина» давно уже у тебя. Ват как я распределил бы роли:

Татьяна — Климентова,
Ольга — (ученица Александровой, француженка),
Няня — какой-нибудь меццо-сопрано,
Ларина — какой-нибудь альт,
Евгений — Гилев,
Ленский — Зильберштейн.

В З-ем действии у меня появляется ещё Князь, муж Татьяны, бас, и написал, как мне кажется, эффектную арию для Карякина, — но 3-е действие я едва ли успею кончить.

Я ужасно волнуюсь при мысли, что 1-е действие не понравится тебе. Пожалуйста, не полагайся на первое впечатление, иногда оно бывает обманчиво. Я писал эту музыку с такой любовью, с такой искренностью! Особенно я дорожу следующим: 1) первый дуэтик за сценой, который потом обращается в квартет, 2) ариозо Ленского, 3) сцена с няней, 4) хор девушек. Если ты мне напишешь, что тебе понравилось, и если прибавишь, что и Карлуше тоже нравится (я ужасно дорожу его мнением), то я буду совершенно счастлив. Как только я кончу первую картину 2-го действия и пришлю её тебе, то примусь с рвением за симфонию, которую умоляю тебя приберечь для одного из последних концертов.

Благодарю тебя от всего сердца, милый друг, за все, что ты для меня делаешь, за твою дружбу, за милые твои письма, в которых я с глубокой радостью читаю искреннюю дружбу ко мне. Но ради Бога, не зови меня до будущего сентября в Москву. Я знаю, что кроме ужасных нравственных страданий ничего там теперь не найду и, несмотря на всю мою привязанность ко всем Вам, буду погибать от мысли, что про меня говорят, на меня указывают и т. д. Словом, моя мономания ещё не прошла.

Я знаю, как ты не любишь писать письма, и поэтому вовсе не буду в претензии, если ты будешь мне писать редко. Но попроси, пожалуйста, Карлушу или Кашкина написать мне в Вену, где я буду 20 нашего ноября. Адрес: Leopoldstadt, Goldenes Lamm.. Само собой разумеется, что ни к кому из музыкального мира я в Вене не пойду—я стал таким мизантропом, что и рассказать нельзя. Толя даст тебе подробные сведения обо мне; он расскажет тебе, в каком положении наши дела с женой.

Я прошу тебя дать мне знать в Вену следующее:

1) Как тебе понравился «Евгений»?
2) Начались ли Концерты? при этом, если начались, я желал бы получать программы.
3) Как произошла свадьба Губерта и доволен ли он? Я что-то сомневаюсь, чтоб он был доволен.
4) Как ты решил с спектаклем и пойдёт ли «Онегин»?
5) Где Танеев?

Прощай, милый директор, ещё раз благодарю тебя за дружбу. Что ты скажешь насчёт моего делегатства в Париже.

Твой, П. Чайковский

Губерта поздравляю, всем друзьям низкий поклон.

Кашкину собираюсь писать.