Bibliography (1984/38)

Date	16/28 July 1892
Addressed to	Mikhail Ippolitov-Ivanov
Where written	Klin
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 201)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 550–551 (abridged) Искусство, том 3 (1927), выл. 4, p. 171–172 (abridged) Бюллетень Дома-музея П. И. Чайковского в Клину (1947), No. 2, p. 49–51 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XVI-Б (1979), p. 132–133

Text

Russian text (original)

16 июля [18]92 г[ород] Клин, Моск[овской] губ[ернии] Мишенька, мой милый! Я, по-видимому, ужасно перед тобой виноват, — но менее, чем ты думаешь. Письмо твоё, пересланное мне в Виши из Клина, я получил за 5 минут до отъезда и потому оттуда отвечать не мог. Затем в Париже, где я провёл 3 дня, и в Петербурге столько же, не нашлось досуга, а здесь, едва приехавши, я принуждён был засесть за особенно спешные корректуры и так заработался, что запустил совсем свою корреспонденцию. Прости, ради Бога! Знай, что как бы редко и мало я ни писал, — моя искреннейшая дружба к тебе и к твоим никогда не искоренится из моего сердца. Это так же невозможно, как невозможно, чтобы я простил и полюбил твоего тезку М. М. Иванова же, только не Ипполитова. Ах, какой сукин сын? Сегодня в «Нов[ом] вр[емени]» я прочёл целый фельетон об его Реквиеме!!! А мне эта комическая пакость известна!!! Впрочем, к черту его. Скажу кое-что про себя. В мае месяце я мирно проживал у себя в Клину (теперь я живу в самом городе) и написал вчерне первую часть и финал новой симфонии. В начале июня через Петербург, где я захватил племянника Давыдова, отправился пить воды в Виши, куда меня уже давно посылали. Показал племяннику с казовой стороны Париж, который в это время года особенно очарователен, и засим немилосердно скучал и тосковал в проклятом, антипатичном Виши. Теперь сижу дома и корректирую оперу и балет во всевозможных видах начиная с партитуры того и другого. Все это требует большой спешности, и теперь не до симфонии, которая и в Виши не подвинулась ни на йоту. Ты скажешь: поручи корректуру другому? Как бы не так, опыт научил меня никому, решительно никому не доверять. Думаю, что, по крайней мере месяца полтора, я буду занят исключительно этой несносной, мучительной работой. А засим? Засим я лелею мечту побывать в Тифлисе, — ты не можешь себе представить, как меня туда тянет!!! Весьма, весьма возможно, что в сентябре или в октябре я хоть ненадолго появлюсь на берегах Куры. Анатолий систематически губит свою служебную карьеру. В Н[ижний] Н[овгород] его перевели, ибо с ревельским губ[ернатором] он жил на ножах — так же, как и с Шервашидзе. Но об этих печальных вещах лучше подробно поговорим при свиданьи. Что поделывает, как себя чувствует моя милая, симпатичнейшая ломачка! Целую крепко её ручку. Тебя, голубчик, обнимаю и Анну Михайловну с Татой тоже. Вере Нииолаевне поклон. П. Ч. Не могу вспомнить, куда заложил твоё письмо, и не знаю, были ли там вопросы, на которые ты желаешь ответа. Напиши, пожалуйста, что теперь работаешь?