Letter 280 and Letter 1448: Difference between pages

Tchaikovsky Research
(Difference between pages)
No edit summary
 
m (Text replacement - "все-таки " to "всё-таки ")
 
Line 1: Line 1:
{{letterhead  
{{letterhead
|Date=10/22 December 1872
|Date=14/26 March 1880
|To=[[Modest Tchaikovsky]]  
|To=[[Nikolay Konradi]]
|Place=[[Moscow]]  
|Place=[[Saint Petersburg]]
|Language=Russian  
|Language=Russian
|Autograph=[[Saint Petersburg]] (Russia): {{RUS-SPsc}} (ф. 834, ед. хр. 36, л. 46–47)
|Autograph={{locunknown}}
|Publication={{bib|1900/35|Жизнь Петра Ильича Чайковского ; том 1}} (1900), p. 396–397 (abridged)<br/>{{bib|1940/210|П. И. Чайковский. Письма к родным ; том 1}} (1940), p. 187–188 <br/>{{bib|1955/37|П. И. Чайковский. Письма к близким}} (1955), p. 78–79 (abridged)<br/>{{bib|1959/50|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том V}} (1959), p. 293-294 (abridged)<br/>{{bib|1981/81|Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography}} (1981), p. 76 (English translation; abridged)
|Publication={{bibx|1951/52|П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма}} (1951), p. 260–261<br/>{{bib|1965/80|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том IX}} (1965), p. 80.
|Notes=Manuscript copy in [[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}}
}}
}}
==Text==
==Text==
Based on a handwritten copy in the [[Klin]] House-Museum Archive, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.
{{Lettertext
{{Lettertext
|Language=Russian
|Language=Russian
|Translator=
|Translator=
|Original text={{right|''10 декабря''<br/>''Москва''}}
|Original text={{right|Петербург<br/>14 марта}}
Уже с неделю как получил оба твои письма разом, любезная Модестина, и очень тебе за них благодарен. В первом письме ты пишешь, что Анатолий сообщил тебе известие о моей хандре. Никакой особенной хандры нет, а действительно иногда овладевает мною, как и прежде бывало, тоска и мизантропия. Это происходит отчасти от моих нервов, которые иногда раздражаются без всякой видимой причины, отчасти от не особенно утешительной обстановки моего композиторства. Но вообще говоря особенной перемены в отношении к прежнему нет.
Спасибо тебе, мой милый, дорогой мальчик, за письмо. Я так был рад увидеть твой почерк на письме, что несколько раз поцеловал его. Как бы мне хотелось тебя поцеловать в твою милую рожицу!
 
Я уже писал тебе, что окончил новую симфонию (Журавель), на которую возлагаю большие надежды. Она будет исполнена, вероятно, в январе, не раньше. Теперь же предаюсь праздности, по отсутствию всякого вдохновения и позыва к сочинительству; пробовал было написать романсиков, да все как-то пошло выходит, и слов не умею подобрать, которые бы мне в самом деле нравились. Вот кабы ты этим занялся, да написал бы мне реестрик подходящих стихотворений? Байкова исписала мне стихотворениями целый ворох бумаги, да такую все дрянь, что я ни одного не признал достойным музыки.
 
У Давыдовых ничего особенного не происходит. Вас[илий] Вас[ильевич] поправляется медленно.
 
У нас здесь производит фурор ''Нильсон''. Я её слышал два раза, и нужно отдать справедливость её огромному сценическому таланту, который, с тех пор как я её слышал в Париже, сделал громадный шаг вперёд. В вокальном отношении она представляет что-то совсем особенное; начнёт петь так, что, кажется, — ничего нет замечательного, да потом как хватит высокий какой-нибудь ''do-dieze'' или замрёт на средней ноте pianissimo, так весь театр и затрещит. Впрочем, несмотря на все её удивительные качества, она всё-таки меньше мне нравится, чем ''Арто''. Если бы последняя вздумала приехать в Москву, я бы прискакнул от восторга!


Если успеешь вовремя мне ответить, то напиши, не собираешься ли на праздники в Киев, куда и я хочу махнуть на недельку вместе с Рубинштейном и Губертом. Хорошо бы это было! Мне хочется немножко рассеяться, да и Киев посмотреть, и оперу его тоже, да и его Анатолия, который, между прочим, не удостоил меня ни Одним письмом с самого приезда из-за границы.
Модя тебе расскажет, что я здесь делаю и как живу. Сегодня я обедал с твоим папой в ресторане, и мы ели устрицы, Папе очень хочет ел, чтобы Модя и ты поехали на Кавказ, а уж потом в Гранкино. У мамы твоей я бываю довольно часто. Она здорова, а ''Вера'' стала очаровательной девочкой. ''Ваня'' не совсем ещё поправился. Вчера утром он был у меня, и я нашёл его очень бледным. У него была лихорадка, и я сейчас же послал его купить ''хинину''. Завтра утром он будет у меня, и мы пойдём с ним покупать ему рубашки и сапоги. Ваня ''очень'' милый мальчик, и все им очень довольны. «''Зайчик''» такой же милый, как и был, и очень ласкал меня. Скажи Алёше, что я ему очень благодарен за его письмо, что оно написано очень мило, но всё-таки есть несколько грубых ошибок, напр[имер]: «''въстретил''». Скажи ему также, что я очень им доволен за то, что он хорошо себя ведёт и радует Модеста. Я ему скоро буду писать отдельно.


Бурнашев (который продолжает называть тебя своим нежнейшим другом) мне до крайности противен, — однако ж бывает у меня. Здесь в мире ''тёток'' произошла отвратительная история между Булатовым и Глебовым, о которой я поговорю с тобой при свиданье. Предмет твоей любви — Михайло просит передать тебе, что он ездил к Сергию и вынимал часть про твоё здоровье. Этот Лепорелло делается замечательно комичен в последнее время. Впрочем, я им очень доволен и ещё больше его братом.
Целую тебя, мой дорогой и милый Количка!
 
{{right|Твой Петя}}
Прощай, любезная сестра, целую.
Я встретил недавно ''Соню'' на улице. Она скучает, что Модест и ты ей не пишете.
{{right|Петролина}}


|Translated text=
|Translated text=
}}
}}
{{DEFAULTSORT:Letter 0280}}

Revision as of 12:30, 25 January 2020

Date 14/26 March 1880
Addressed to Nikolay Konradi
Where written Saint Petersburg
Language Russian
Autograph Location unknown
Publication П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма (1951), p. 260–261
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том IX (1965), p. 80.
Notes Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve

Text

Based on a handwritten copy in the Klin House-Museum Archive, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.

Russian text
(original)
Петербург
14 марта

Спасибо тебе, мой милый, дорогой мальчик, за письмо. Я так был рад увидеть твой почерк на письме, что несколько раз поцеловал его. Как бы мне хотелось тебя поцеловать в твою милую рожицу!

Модя тебе расскажет, что я здесь делаю и как живу. Сегодня я обедал с твоим папой в ресторане, и мы ели устрицы, Папе очень хочет ел, чтобы Модя и ты поехали на Кавказ, а уж потом в Гранкино. У мамы твоей я бываю довольно часто. Она здорова, а Вера стала очаровательной девочкой. Ваня не совсем ещё поправился. Вчера утром он был у меня, и я нашёл его очень бледным. У него была лихорадка, и я сейчас же послал его купить хинину. Завтра утром он будет у меня, и мы пойдём с ним покупать ему рубашки и сапоги. Ваня очень милый мальчик, и все им очень довольны. «Зайчик» такой же милый, как и был, и очень ласкал меня. Скажи Алёше, что я ему очень благодарен за его письмо, что оно написано очень мило, но всё-таки есть несколько грубых ошибок, напр[имер]: «въстретил». Скажи ему также, что я очень им доволен за то, что он хорошо себя ведёт и радует Модеста. Я ему скоро буду писать отдельно.

Целую тебя, мой дорогой и милый Количка!

Твой Петя

Я встретил недавно Соню на улице. Она скучает, что Модест и ты ей не пишете.