Letter 2245 and Letter 1903: Difference between pages

Tchaikovsky Research
(Difference between pages)
m (1 revision imported)
 
m (1 revision imported)
 
Line 1: Line 1:
{{letterhead
{{letterhead
|Date=23 March/4 April 1883
|Date=27 November/9 December 1881
|To=[[Pyotr Jurgenson]]
|To=[[Anatoly Tchaikovsky]]
|Place=[[Paris]]
|Place=[[Rome]]
|Language=Russian
|Language=Russian
|Autograph=[[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (a{{sup|3}}, No. 2418)
|Autograph=[[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (a{{sup|3}}, No. 1374)
|Publication={{bib|1938/40|П. И. Чайковский. Переписка с П. И. Юргенсоном ; том 1}} (1938), p. 293–294<br/>{{bib|1970/86|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том XII}} (1970), p. 93–94
|Publication={{bib|1966/44|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том X}} (1966), p. 279–280
}}
}}
==Text and Translation==
==Text==
{{Lettertext
{{Lettertext
|Language=Russian
|Language=Russian
|Translator=Brett Langston
|Translator=
|Original text={{right|''Париж''<br/>''23 м[арга]}}
|Original text={{right|{{datestyle|Рим|27 ноября|9 дек[абря]|1881}}}}
Мне ужасно совестно перед тобой, что до сих пор ничего не отвечал по поводу юридического вопроса, который ты поручил мне разъяснить, но ей-Богу не по моей вине. Модест на другой же день после твоего письма был у адвоката, который сказал ему решительно, что дела по нарушению музык[альной] собственности иначе как ''гражданским'' порядком не разрешаются. По просьбе Модеста он обещал дать нам письменный ответ с указанием на статьи законов и вот теперь уже больше недели водит нас за нос и не даёт ответа. Модест два раза был у него и он все извинялся, обещал прислать в тот же вечери опять надувал. Это просто возмутительно. Наконец сегодня он снова просил извинения, уверял, что ответ был послан 3 дня тому назад, но посланный потерял его и ''поклялся'' завтра утром прислать записку. Если и на этот раз надует, придётся пойти к другому. Я буду, вероятно, тебе завтра телеграфировать сущность ответа. Я марш кончил и на днях, просмотрев его ещё раз, вышлю. Насчёт платы, несмотря на твои насмешки, остаюсь при прежнем решении. Да по правде сказать, если город ''Москва'' заказывает марш по случаю коронации, то следует платить не 500, а 5000 р[ублей]. Что же касается Алексеева, то я буду игнорировать, что это ''он'' всю историю выдумал, ибо я только оттого и взялся писать марш, что воображал, что это в самом деле ''городу'' Москве нужно. Нечего и говорить, что с него, Алексеева, уж никоим образом не могу брать этой нищенской подачки, в коей если б и нуждался, всё-таки вижу нищенскую подачку. С тебя, как с друга и издателя по ремеслу, я могу и 5 рублей брать за тот или другой маленький труд, но с какой стати я буду исполнять за деньги фантазии Алексеева? Не хочу.
Анатоша! Я тебе ещё не отвечал на письмо твоё, полученное дней 5 тому назад. Твой упрёки Кондратьеву очень несправедливы; он послал Легошину 400 р[ублей] посредство перевода на Пашковых, которые ему должны, но Пашковы отказались;, и тогда он дал знать ''Харитоненке'', который и выдал Саше 400 р[ублей]. Своих же денег отсюда послать не мог, ибо сидит уже давно без копейки и, напр[имер], мои всё деньги забрал.


Кантату я тоже кончаю и вышлю вместе с маршем. Я очень доволен ею и хочу, чтобы её в будущем сезоне спели в Муз[ыкальном] общ[естве]. Буду в своё время просить об этом. А тебе издавать её не советую, хотя не препятствую. Клавираусцуг сделаю в партитуре. И это я написал ценой страшного усилия и бессонных ночей, — даром. Никогда я так не нуждался в деньгах и никогда ещё не задирал так высоко носа своего. Прекурьёзно.  
Я всё ещё вполне не могу устроиться, т. е. получить такое помещение, где бы можно было поставить инструмент и стол, достаточный для занятий. Обещают дать такое помещение послезавтра, а покамест я предаюсь праздности. Сообщество Кондратьевых во многих отношениях приятно, но они отнимают довольно много времени, ибо то зовут чай пить, то в винт играть, то вместе куда-нибудь отправляться. Впрочем, когда примусь за работу, буду без церемоний отказывать. Дина очень подурнела и вообще несимпатичная девочка; Мери весьма мила, такая же спорщица, как прежде, но главную прелесть их компании составляет милейшая Genton. Я решительно отказываюсь от светских знакомств и Бобринским дал через посредство Кондратьева знать, что мои занятия и состояние моего здоровья требуют, чтобы я нигде не бывал. Посланницы, которая в прошлом году приставала ко мне, теперь, к счастью, не будет. Но Голицына приходится посещать, и сегодня, напр[имер], по случаю дня его рождения, я буду у него обедать. Модест здоров, но очень худ и бледен, и я хочу его заставить лечиться. Вчера он был на канонизации четырёх новых святых, и пришлось ему, бедному, просидеть от 8 час[ов] утра до 3-х. Но он не раскаивается, говорит, что было очень интересно. Коля меня просто восхищает своими успехами как в выговоре, так и в общем развитии. Гриша очень мил, но несколько по-хохлацки, несообщителен и мрачен. Толичка, пожалуйста, видайся с Лёней. Целую крепко. Кланяйся Саше Гудиму.  
{{right|Твой, П. Чайковский}}


Обнимаю.
|Translated text=
{{right|Твой П. Ч.}}
Я надеюсь быть в Москве в половине апреля или в 20 числах.
 
Р. S. По поводу желания Балакирева, чтобы ты его вещи печатал ''заграницей'', ты нападаешь на какое-то собирательное лицо, говоря: ''Вы, ваши сочинения'' и т. д. Так что как будто и я провинился в этом отношении? Когда? Не понимаю. Кажется, я никогда к тебе с подобной просьбой не обращался.
 
Бумага, которую мне прислал О[сип] И[ванович], никуда не годится, так что я употреблю её для топки камина. Она протекает до того, что вместо ноты, напр[имер], такой &#x2669; выходит  [[File:2245 ex1.jpg|25px]].
 
Чёрт знает как мне не везёт с бумагой.
 
|Translated text={{right|''[[Paris]]''<br/>''23 March}}
I'm awfully ashamed before you that until now I've not answered to your legal question, which you instructed me to clarify, but my God it isn't my fault. The very day after your letter, [[Modest]] went to a lawyer, who told him categorically that matters to do with infringement of musical property could only be resolved by a ''civil'' order. At [[Modest]]'s request, he promised to give us a written response referring to the articles of the law, and now for more than a week he's been leading us by the nose and not giving an answer. [[Modest]] has visited him twice, and he was full of apologies, promising to send it the same evening, then duping us again. This is simply outrageous. Finally, today, he again asked our forgiveness, insisting that he sent the reply 3 days ago, but the messenger lost it, and he ''swore'' that he would send a note tomorrow morning. If he dupes us this time as well, we'll have to go elsewhere. I'll probably telegraph you the essence of the reply tomorrow. I've finished the march, and I'll after reviewing it I'll send it to you in a few days. As for the fee, despite your scorn, I stand by my previous decision. To tell the truth, if the city of ''Moscow'' commissions a march for the occasion of the coronation, they ought to pay 5000, not 500 rubles. So far as Alekseyev is concerned, I shall disregard the fact ''he'' concocted the whole story, because the only reason I undertook to write the march is that I thought that it was really the ''city'' of [[Moscow]] who needed it. Needless to say, I cannot accept this miserly pittance from Alekseyev, and even if I needed it I would still see it as a miserly pittance. I can take 5 rubles from you, as a friend and a publisher by trade, for this or that little job, but why on earth would I fulfil Alekseyev's fantasies for money? I don't want to.
 
I'll finish the cantata as well and send it together with the march. I'm very satisfied with it, and I want it to be sung next season at the Musical Society. I'll ask about this in due course. I wouldn't advise you to publish it, although I don't want to prevent this. I'm doing the piano reduction with the full score. And the price of terrible exertion and sleepless nights writing this — is nothing. Never have I been in such need of money, and never have I raised my nose so high. How curious.
 
I embrace you.
{{right|Yours P. T.}}
I hope to be in [[Moscow]] in the middle of April, or on the 20th.
 
P. S. Regarding [[Balakirev]]'s desire for you to print his things ''abroad'', you should put up a collective front, saying: "You, your compositions", etc. Have I also been guilty in this respect. When? I don't understand. I don't think I've ever made such a request of you.
 
The paper which [[Osip Ivanovich]] sent me is not at all suitable, so I'll use it to light the fireplace. It's absorbent to the point that, for example, a note like &#x2669; comes out like [[File:2245 ex1.jpg|25px]].
 
God knows how unlucky I am with paper.
}}
}}

Latest revision as of 14:39, 12 July 2022

Date 27 November/9 December 1881
Addressed to Anatoly Tchaikovsky
Where written Rome
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1374)
Publication П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том X (1966), p. 279–280

Text

Russian text
(original)
Рим  27 ноября
9 дек[абря] 		 1881

Анатоша! Я тебе ещё не отвечал на письмо твоё, полученное дней 5 тому назад. Твой упрёки Кондратьеву очень несправедливы; он послал Легошину 400 р[ублей] посредство перевода на Пашковых, которые ему должны, но Пашковы отказались;, и тогда он дал знать Харитоненке, который и выдал Саше 400 р[ублей]. Своих же денег отсюда послать не мог, ибо сидит уже давно без копейки и, напр[имер], мои всё деньги забрал.

Я всё ещё вполне не могу устроиться, т. е. получить такое помещение, где бы можно было поставить инструмент и стол, достаточный для занятий. Обещают дать такое помещение послезавтра, а покамест я предаюсь праздности. Сообщество Кондратьевых во многих отношениях приятно, но они отнимают довольно много времени, ибо то зовут чай пить, то в винт играть, то вместе куда-нибудь отправляться. Впрочем, когда примусь за работу, буду без церемоний отказывать. Дина очень подурнела и вообще несимпатичная девочка; Мери весьма мила, такая же спорщица, как прежде, но главную прелесть их компании составляет милейшая Genton. Я решительно отказываюсь от светских знакомств и Бобринским дал через посредство Кондратьева знать, что мои занятия и состояние моего здоровья требуют, чтобы я нигде не бывал. Посланницы, которая в прошлом году приставала ко мне, теперь, к счастью, не будет. Но Голицына приходится посещать, и сегодня, напр[имер], по случаю дня его рождения, я буду у него обедать. Модест здоров, но очень худ и бледен, и я хочу его заставить лечиться. Вчера он был на канонизации четырёх новых святых, и пришлось ему, бедному, просидеть от 8 час[ов] утра до 3-х. Но он не раскаивается, говорит, что было очень интересно. Коля меня просто восхищает своими успехами как в выговоре, так и в общем развитии. Гриша очень мил, но несколько по-хохлацки, несообщителен и мрачен. Толичка, пожалуйста, видайся с Лёней. Целую крепко. Кланяйся Саше Гудиму.

Твой, П. Чайковский
Retrieved from ‘https://en.tchaikovsky-research.net/index.php?title=Letter_2245&oldid=49990’