Letter 1682
| Date | 16/28 February 1881 |
|---|---|
| Addressed to | Anatoly Tchaikovsky |
| Where written | Vienna |
| Language | Russian |
| Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1339) |
| Publication | П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 264–265 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том X (1966), p. 33–34 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 258 (English translation; abridged) |
Text
| Russian text (original) |
Вена 16/28 февр[аля] 1881 г[ода] Голубчик Анатоша!
Ехал великолепно благодаря Никсу, но всю дорогу грустил и скучал. И с Вами, моими милыми, грустно было расстаться, и неприятно было, что надул Направника, и об воображаемом неуспехе оперы терзался (как это глупа), и об разных обстоятельствах, касающихся тебя, Модеста, Саши, Тани, думал, и Алёша ежеминутно мне недоставал, ну, словом, в голову лезли только неприятные мысли. Общее ощущение было такое, как будто я совершил какое-то уголовное преступление и удрал из России. Между тем, чем дальше я подвигался на юг, тем больше пахло весной, и здесь я нашёл чудную весеннюю погоду. Пишу тебе это письмо, а окно открыто. Остановился в «Goldenes Lamm», великолепно пообедал и тотчас же пошёл в оперу. Давали «Оберона» Вебера. Что за дивная постановка! Смешно вспомнить Мариинский театр! Музыка скучновата, но есть прелестные вещи. Не досидел до конца и пришёл домой; пишу тебе и Моде и пью чай. Дорогой я в «Neue Freie Presse» прочёл депешу из Петербурга, что моя опера дана с огромным успехом, но что она, тем не менее, плоха, скучна и монотонна. Уж начинает меня преследовать брань! Я остаюсь весь завтрашний день здесь, а послезавтра в 7 часов утра еду, вероятно, прямо в Рим. Я бы уехал и завтра, да нужно сделать одну спешную корректуру и ещё несколько писем написать. Пожалуйста, голубчик, поскорее мне напиши 1) об отношениях к Наде и 2) об Алёше. Помни адрес: Roma, Hôtel Costanzi. Думаю, что завтра я войду в свою колею и начну наслаждаться заграницей. Крепко, крепко обнимаю. Рубинштейну и Юргенсону кланяйся. П. Чайковский |
