Letter 1412
| Date | 24 January/5 February 1880 |
|---|---|
| Addressed to | Nadezhda von Meck |
| Where written | Rome |
| Language | Russian |
| Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 627) |
| Publication | Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 370–371 (abridged) П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 2 (1935), p. 305–306 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том IX (1965), p. 34–36 |
| Notes | Original incorrectly dated "23 January/5 February" |
Text
| Russian text (original) |
Мы переживаем теперь здесь самый разгар карнавала. Я уже писал Вам, милый друг мой, что в первый раз мне очень не по вкусу пришлось это дикое беснование. Теперь я несколько примирился с ним. Конечно, характерность здешнего празднования карнавала обусловлена климатом и древностью обычая; по всей вероятности, римлянину, перенесённому во время масленицы на наши балаганы, ещё более дикою показалась бы наша пьяная толпа, катающаяся с гор или вертящаяся на качелях. Когда хорошенько вглядишься в публику, беснующуюся на Соrsо, то убеждаешься, что как бы ни странно проявлялось веселие здешней толпы, — но оно искренно и непринуждённо; оно не нуждается в водке или вине, оно вдыхается в здешнем воздухе, теплом, ласкающем. Что за дни стоят чудные! Я беспрестанно мысленно переношусь к Вам и думаю: как бы хорошо Вам было здесь! Не могу себе представить, какое бы впечатление на Вас произвёл карнавал. Понравилось ли бы Вам это? До сих пор увеселения состояли в том, что, начиная с 2 часов, на Соrsо начинает двигаться несметная толпа людей, вооружённых мучнистыми шариками (coriandoli), которыми друг в друга кидают. Все балконы унизаны людьми, со своей стороны осыпающими проходящих и проезжающих этим шариками. Стоит пройти по Соrsо несколько шагов, чтобы получить со всех сторон такое количество ударов, что все платье делается белым. Иные бьют больно, и единственное средство — проволочная маска, — да и то она оберегает одно лицо. Крик, хохот, шум при этом неописанные. Так продолжается до 5 часов. Тут раздаются пушечные выстрелы, возвещающие Corso dei Barberi; публика расстанавливается по обеим сторонам улицы, и через несколько времени пробегает несколько взбешённых искусственным образом лошадей, причём нередко случаются несчастья. Не далее, как вчера, на наших глазах первая лошадь свалила с ног полицейского и расшибла, но, к счастию, не убила его. Этим заканчивается празднество. Сегодня будут по Соrsо ходить маски, и город выдаёт лучшим маскам премии. Бросать coriandoli уже запрещается, но можно кидать цветы и конфетти. По вечерам устраиваются маскарады, иллюминации. Вчера вечером я ходил на Piazza Navona, которая вся была разукрашена великолепными гирляндами из цветов и разноцветных фонарей. Это показалось мне очень красиво. Я все ещё нахожусь в том нервном и раздражительном состоянии духа, о котором писал Вам. Сплю нехорошо и вообще расклеился. Однако ж я всё-таки успешно работал в последние дни, и у меня вчерне уже готова итальянская фантазия на народные темы, которой, мне кажется, можно предсказать хорошую будущность. Она будет эффектна благодаря прелестным темам, которые мне удалось набрать частью из сборников, частью собственным ухом на улицах. Очень хочется мне побывать перед отъездом в Россию в Неаполе, но не знаю, удастся ли это. С другой стороны, в Петербурге больная сестра, больная Таня, расстроенный и тоскующий Анатоль. Сердце моё стремится и к ним. Будьте здоровы, мой несравненный и дорогой друг. Ваш П. Чайковский |
