Letter 1022

Date	14/26 December 1878
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Florence
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1198)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 481–482 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 539–540

Text

Russian text (original)

Флоренция 26/14 д[екабря) 1878 Вчера я получил твоё письмо. Ты тщетно оправдываешься, бессовестный мальчишка! Во-первых, рукопись нужно было отнести к Юрг[енсону] не 22, а по крайней мере 15-го, ибо письмо с моим адресом и с просьбой о рукописи было послано тебе из Каменки дня за 3 до моего отъезда, следовательно 11-го или 12-го. Во-вторых, не подлежит сомнению, что между 12 и 26 ты мне не написал ни разу. Но об этом нечего и говорить. Досадно то, что я вследствие всей этой истории провёл много праздных дней и не исполнил то, что хотел, то есть уехать отсюда с правом отдаться всецело опере. Прибавлю ещё, что рукописи всё-таки нет. Толя! Вчера я оказал подвиг необыкновенного гражданского мужества. Н[адежда] Ф[иларетовна] в своём прощальном письме (она уезжает сегодня) прислала мне все счёты по вилле Bonciani, уже уплаченные, кроме того 200 фp[анков] на случай, если из-за рукописи я засижусь здесь, и 2000 фр[анков] золотом на издание сюиты! Хотя деньги у меня есть, но не особенно много, а именно 2500 фр[анков], которые должны мне хватить до 1-го февр[аля], и потому, ох, как мне не помешала бы для Парижа эта сумма! Но меня обуяло гражданское мужество. Я нашёл, что. просто неприлично брать с неё, кроме всего, что она для меня делает, ещё деньги на издание, которое мне не только ничего не стоит, но ещё приносит гонорарий от Юргенсона. Кроме того, мне не хотелось взять с неё эту уплату за мои занятия с Пахульским, которому я давал два раза ,в неделю уроки. Ну, словом, при самом ласковом письме я возвратил ей 2200 фр[анков], а теперь (о стыд и позор) жалею. Вообще я иногда ужасаюсь своему сребролюбию и жадности к деньгам, чего к своему величайшему удовольствию не замечаю в тебе, судя по тому, что ты предлагаешь мне 100 рублей! Ах ты, глупенький! Ну, что мне от твоих 100 рублей? Если б «Вакула» принёс тебе не 200, а 2000 р[ублей], то и тогда я бы не взял с тебя ни копейки. Вообще ничего я так не желаю, как чтобы ты и Модя были в денежном отношении так же блестяще обставлены, как я. Завтра я еду в Париж, г де надеюсь устроиться на месяц или полтора в дешёвенькой и миленькой квартирке. Но ты всё-таки впредь до следующего письма адресуй мне в Hôtel de Hollande. Вчера я был в театре. Билет мне прислала Н[адежда] Ф[иларетовна], которая тоже была со всем семейством, и в антракте я с смешанным чувством любопытства, умиления и удивления рассматривал её в бинокль. Она болтала со своей прелестной дочкой Милочкой, и лицо её выражало столько нежности и любви (это её любимица), что мне даже понравилась её некрасивая, но характерная внешность. Давали какую-то скучную комедию, и играли очень хорошо, но итальянцы на сцене ужасные лакеи. Если ни сегодня, ни завтра рукопись не придёт, то я плюну и уеду, не дожидаясь, пока старому идиоту вздумается, наконец, послать её. Толичка, мой милый! Пиши мне, и если опять примешь форму дневника, то ужасно обрадуешь. Твой, П. Чайковский Володе Жедринскому передай выражение симпатии и поклон.