Letter 1028

Date	18/30 December 1878
Addressed to	Pyotr Jurgenson
Where written	Paris
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 2220)
Publication	П. И. Чайковский. Переписка с П. И. Юргенсоном, том 1 (1938), p. 63–64 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 549–550

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Париж 30/18 дек[абря] 1878 Милый друг! Перед отъездом из Флоренции я получил милейшее письмо твоё с описанием празднеств 6-го декабря. Я не только не нашёл ничего пошлого в этом кутеже, но, признаюсь тебе, немало позавидовал, читая твои строки. Выпить в хорошей компании всегда в высшей степени приятно, и климат тут не при чем. Вообще я убежал из Москвы от разных обстоятельств, сделавших мне жизнь там невыносимою, но вас, моих московских друзей, я люблю так же, как и прежде, и часто, часто мне сильно бывает по вас грустно. Так бы иногда хотелось очутиться среди Вас! Двенадцатилетняя привычка — не шутка. Я привык не только к Вам, но и к самой нашей старушке Москве, которая нимало не виновата, что в ней совершилось усложнение фактов, заставивших меня бежать. Но я не теряю надежды, что когда-нибудь опять поселюсь на берегах Москвы-реки и в ней кончу свой век. Разумеется, для этого нужно 1) чтоб я не должен был 26 или даже 14 часов в неделю сидеть в классе и 2) чтоб... и т. д. Сегодня я получил от тебя два газетные отзыва обо мне. Пожалуйста, голубчик, никогда не трудись посылать мне хвалебные статьи на мой счёт, ибо если мне на что плевать, так это именно на газетные рецензии как хвалебные, так и ругательные. И те и другие по большей части вздорные и, в сущности, всегда меня несколько раздражают: и хвалят глупо, и ругают глупо. Но из сего не следует, что я плюю на отзывы моих друзей или мнения таких авторитетов, как Рубинштейн. Сообщаемое тобой известие, что Н[иколай] Гр[игорьевич] восторгается моей оперой, меня крайне обрадовало. Ничего, напротив, так поощрительно не действует на меня, как подобные отзывы. Я начинаю сильно подумывать об том, чтобы к представлению (если оно состоится, в чем я не вполне уверен) тайно приехать в Москву и из тёмного уголка послушать. Теперь вот ещё что. Приехавши в Париж, я убедился, что жить здесь долго мне нельзя. Во-первых, денег не хватает, хотя я и поселился под облаками; во-вторых, суета, шум, движение, все это меня как-то пугает и приводит в смятение. Поэтому, голубчик, потрудись писать мне в Clarens, Villa Richelieu (Suisse, Canton de Vaud), куда я в весьма скором времени отправляюсь, а именно дней через пять. Хорош Осип Иванович! Несмотря на все мои просьбы, приставания, телеграммы, — я так и не дождался рукописи, которую по просьбе брата он обещал прислать мне. Много крови испортило. мне это ожидание! Наконец мне надоело ждать — и я уехал. Прощай, мой милый друг. Всем поклоны. Твой П. Чайковский

Paris 30/18 December 1878 Dear friend! Before leaving for Florence I received your most kind letter with your description of the festivities on 6th December. Not only did I not find anything vulgar in this binge, but I confess to you that reading your lines I was no little envious. Drinking in good company is always pleasant in the extreme, no matter what the climate. In general I fled from various family circumstances in Moscow that made my life there unbearable, but I love you, my Moscow friends, just as before, and so very, very often I think about you with a heavy heart. In such times I wish that I could be amongst you all! After being used to something for twelve years, this is no joke! Not only am I accustomed to you, but to our old lady Moscow herself, who is not in the least at fault for the combination of facts which forced me to flee. But I haven't lost hope that sometime I will settle again on the banks of the Moscow River, and end my days there. Naturally, for this I need: 1) not to have to sit in classes for 26 or even 14 hours a week, and 2) not to ... etc. Today I received the two newspaper reviews you sent about me. Please, golubchik, never bother yourself about sending me laudatory articles at my expense, because if there's anything I don't give a damn about it then it's newspaper reviews, either laudatory or abusive. Both of these are for the most part absurd, and in fact always irritate me somewhat, with their foolish praise and foolish scorn. But this doesn't mean that I spit on the reviews of my friends, or the opinions of such authorities as Rubinstein. The news you told me that Nikolay Grigoryevich admired my opera made me utterly overjoyed. On the contrary, nothing inspires me more than such a review. I'm starting to seriously consider coming to Moscow secretly for the production (if it takes place, awhich I'm not entirely sure about), and listening from a dark corner. Now here's another thing. Arriving in Paris, I became convinced that I couldn't live here for long. Firstly, because there isn't enough money, although I've settled under the clouds; secondly, all this commotion, noise, activity somehow throws me into disarray. Therefore, golubchik, kindly write to me at Clarens, Villa Richelieu (Suisse, Canton de Vaud), where I'm heading off very shortly, in five days to be precise. Good old Osip Ivanovich! Despite all my pleading, pestering and telegrams, I still haven't received the manuscript which he promised to end me at his brother's request. This delay has caused so much bad blood for me! Finally I was fed up of waiting — and I left. Farewell, my dear friend. Regards to everyone. Yours P. Tchaikovsky