Cui and Letter 1353: Difference between pages
m (1 revision imported) |
m (1 revision imported) |
||
| Line 1: | Line 1: | ||
{{letterhead | |||
|Date=25 November/7 December 1879 | |||
|To=[[Anatoly Tchaikovsky]] | |||
|Place=[[Paris]] | |||
|Language=Russian | |||
|Autograph=[[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (a{{sup|3}}, No. 1273) | |||
|Publication={{bib|1940/210|П. И. Чайковский. Письма к родным ; том 1}} (1940), p. 640–641<br/>{{bib|1955/37|П. И. Чайковский. Письма к близким}} (1955), p. 234–235 (abridged)<br/>{{bib|1963/6|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том VIII}} (1963), p. 436–437 (abridged)<br/>{{bib|1981/81|Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography}} (1981), p. 228 (English translation; abridged) | |||
}} | |||
==Text== | |||
{{Lettertext | |||
|Language=Russian | |||
|Translator= | |||
|Original text={{right|{{datestyle||''Париж''|25 н[оября]|7 дек[абря]|}}}} | |||
Что за мороз! Этакие и в России редко бывают. Вообще Париж принял теперь совершенно вид Петербурга, с той разницей, что у нас умеют убирать снег, а здесь он громадными кучами лежит, и только вчера проезд по улицам сделался возможным. Я нисколько не страдаю от мороза на улице и даже нахожу наслаждение вдыхать свежий морозный воздух, — но в комнатах ужасно! | |||
Я сейчас с концерта в ''Chàtelet''. Давали целиком не игранную никогда оперу Берлиоза «''La Prise de Troie''». Французы теперь с ума сошли на Берлиозе и от каждой нотки приходят в неистовый энтузиазм. Сегодня был там президент Греви, и, когда он вошёл в свою ложу, весь театр аплодировал и сделал ему овацию. | |||
Я все ещё в совершенной неизвестности насчёт Модеста. Приписываю это тому, что все жел[езные] дор[оги] теперь вследствие снегов или вовсе остановили движение, или страшно опаздывают. Поэтому решительно ещё не знаю, когда отсюда тронусь. Признаться сказать, смертельно не хочется уезжать из Парижа, который я люблю до страсти, в Рим, который мне антипатичен. Но, с другой стороны, здесь страшно много издерживается денег и много соблазну. | |||
Кондратьев все ещё, бедный, сидит безвыходно дома из-за ран на подошвах. Только в театр иногда ездит. Вчера мы вчетвером (он, я и наши слуги) играли в стуколку, и я по обыкновению проиграл. ''Н[адежда] Фил[аретовна]'' задержана здесь снегами и морозом и Бог знает когда уедет. Я рад её соседству, но Пахульский... ох, как несимпатичен, а приходится часто с ним видеться и заниматься с ним. Целую тебя со всевозможною нежностью и обнимаю Володю. | |||
{{right|Твой П. Чайковский}} | |||
|Translated text= | |||
}} | |||
Latest revision as of 14:23, 12 July 2022
| Date | 25 November/7 December 1879 |
|---|---|
| Addressed to | Anatoly Tchaikovsky |
| Where written | Paris |
| Language | Russian |
| Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1273) |
| Publication | П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 640–641 П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 234–235 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VIII (1963), p. 436–437 (abridged) Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 228 (English translation; abridged) |
Text
| Russian text (original) |
Что за мороз! Этакие и в России редко бывают. Вообще Париж принял теперь совершенно вид Петербурга, с той разницей, что у нас умеют убирать снег, а здесь он громадными кучами лежит, и только вчера проезд по улицам сделался возможным. Я нисколько не страдаю от мороза на улице и даже нахожу наслаждение вдыхать свежий морозный воздух, — но в комнатах ужасно! Я сейчас с концерта в Chàtelet. Давали целиком не игранную никогда оперу Берлиоза «La Prise de Troie». Французы теперь с ума сошли на Берлиозе и от каждой нотки приходят в неистовый энтузиазм. Сегодня был там президент Греви, и, когда он вошёл в свою ложу, весь театр аплодировал и сделал ему овацию. Я все ещё в совершенной неизвестности насчёт Модеста. Приписываю это тому, что все жел[езные] дор[оги] теперь вследствие снегов или вовсе остановили движение, или страшно опаздывают. Поэтому решительно ещё не знаю, когда отсюда тронусь. Признаться сказать, смертельно не хочется уезжать из Парижа, который я люблю до страсти, в Рим, который мне антипатичен. Но, с другой стороны, здесь страшно много издерживается денег и много соблазну. Кондратьев все ещё, бедный, сидит безвыходно дома из-за ран на подошвах. Только в театр иногда ездит. Вчера мы вчетвером (он, я и наши слуги) играли в стуколку, и я по обыкновению проиграл. Н[адежда] Фил[аретовна] задержана здесь снегами и морозом и Бог знает когда уедет. Я рад её соседству, но Пахульский... ох, как несимпатичен, а приходится часто с ним видеться и заниматься с ним. Целую тебя со всевозможною нежностью и обнимаю Володю. Твой П. Чайковский |
