Letter 1809 and Letter 4153: Difference between pages

Tchaikovsky Research
(Difference between pages)
No edit summary
 
m (1 revision imported)
 
Line 1: Line 1:
{{letterhead
{{letterhead
|Date=11/23 July 1881
|Date=20 June/2 July or 21 June/3 July 1890 (?)
|To=[[Modest Tchaikovsky]]
|To=[[Anton Arensky]]
|Place=[[Kamenka]]
|Place=[[Frolovskoye]]
|Language=Russian
|Language=Russian
|Autograph=[[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (a{{sup|3}}, No. 1638)
|Autograph=[[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (л{{sup|р}}, No. 3)
|Publication={{bib|1966/44|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том X}} (1966), p. 169–170
|Publication={{bib|1902/25|Жизнь Петра Ильича Чайковского ; том 3}} (1902), p. 423 (undated) (abridged)<br/>{{bib|1977/40|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том XV-Б}} (1977), p. 188–189
}}
}}
==Text==
==Text==
Line 11: Line 11:
|Language=Russian
|Language=Russian
|Translator=
|Translator=
|Original text={{right|''11 июля''}}
|Original text={{right|''г[ород] Клин, Моск[овской] губ[ернии]}}
Модичка! 13-го или 14-га числа я решился отсюда выехать, дабы протрястись. Поеду я на один или 2 дня в Киев; оттуда в Орловскую губ[ернию] в деревню к Macловым, где живёт Танеев и куда меня очень зовут, а около 20 числа буду в Москве. Может быть, хвачу даже на один день в Питер. В конце июля, устроив Алёшин отпуск (главная побудительная причина моей поездки, так как я должен хлопотать и просить, чтобы его ко мне отпустили), я, вместе с Анатолием, поеду или прямо в Каменку, или сначала к тебе. В последнем случае извещу тебя телеграммой заблаговременно.
{{centre|Дорогой друг Антон Степанович!}}
Боюсь, что письмо это не дойдёт до Вас, ибо адрес Ваш, присланный мне ''Ал[ександрой] Ив[ановной] Губерт'', весьма недостаточен. Но это не беда, ибо то, что я Вам хочу сказать, терпит отлагательства, и может быть, осенью удастся повидаться и побеседовать устно.
 
Когда 2 года тому назад я прослушал «''Сон воеводы''» у Серг[ея] Ив[ановича] (при Альтани), то опера Ваша понравилась мне, но с большими оговорками. Многое тогда для меня не выяснилось, и как это нередко бывает после первого поверхностного знакомства, — я не отдал тогда Вашему чудесному сочинению должной справедливости. Теперь я оперу хорошо изучил и, проиграв её от начала до конца 2 раза подряд, могу иметь о ней настоящее суждение. Чем более я узнавал её, тем более красоты её пленяли меня, и теперь я того мнения, что это одна из самых прелестных и симпатичных опер, какие существуют. Некоторые же места оперы безусловно превосходны. Сюда я особенно отношу первую картину четвёртого действия, которая, по-моему, и по музыке великолепна, и в сценическом отношении чрезвычайно удалась. Все второе действие тоже в высшей степени удачно. ''Мизгирь'' Вам чрезвычайно удался: шествие великолепно.
 
Одним словом, я ужасно рад, милый Антон Степанович, что могу самым искреннейшим образом поздравить Вас с сочинениям прекрасной, симпатичной и, как мне кажется, очень эффектной оперы. Я надеюсь, что и в публике опера произведёт сенсацию, а впрочем, если нет, что за беда! Напишите несколько ещё других. Главное то, что ни один сколько-нибудь понимающий человек не отнесётся к ней иначе, как с горячим сочувствием.
 
Искренно любящий и преданный,
{{right|П. Чайковский}}


Вчера я выдержал страшное потрясение. Во время пития чая на балконе (когда Лева уходил к Ник[олаю] Вас[ильевичу]) я услышал суетню, крики: «за доктором! За Львом Вас[ильевичем]!» Фёдора умоляла меня скорее бежать в комнату Тани. Я застал её в состоянии безумия: она испускала дикие крики: «умираю! за священником! Я себя отравила! Морфиа попал в вену!» и т. д. Не буду описывать всего дальнейшего, но спешу успокоить тебя. Вся штука в том, что накануне Ром[ан] Еф[имович], чтобы испугать её, сказал, что если она, вспрыскивая Mopфин, попадёт в ''Вену'', — то неминуемая смерть. Не знаю почему — ей вообразилось, что это так случилось. Через полчаса она совершенно покойно спала. Не могу выразить, до чего я был потрясён всей этой сценой. Тут же я решил, что сам должен хоть на время уехать, чтобы не разболеться и не быть в тягость им. Ей-Богу, можно не выдержать н серьёзно свихнуться, живя под одной кровлей с Таней. Сегодня съезд к свадьбе Вари, а завтра обряд бракосочетания. Ожидается много гостей. Сегодня ужин в большом доме на 60 человек, а завтра там же завтрак и обед. Саша в Карлсбаде, и получена успокоительная от неё телеграмма, — но письма ещё нет. Завтра допишу письмо.


|Translated text=
|Translated text=
}}
}}

Latest revision as of 22:31, 14 July 2022

Date 20 June/2 July or 21 June/3 July 1890 (?)
Addressed to Anton Arensky
Where written Frolovskoye
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (лр, No. 3)
Publication Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 423 (undated) (abridged)
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XV-Б (1977), p. 188–189

Text

Russian text
(original)
г[ород] Клин, Моск[овской] губ[ернии]

Дорогой друг Антон Степанович!

Боюсь, что письмо это не дойдёт до Вас, ибо адрес Ваш, присланный мне Ал[ександрой] Ив[ановной] Губерт, весьма недостаточен. Но это не беда, ибо то, что я Вам хочу сказать, терпит отлагательства, и может быть, осенью удастся повидаться и побеседовать устно.

Когда 2 года тому назад я прослушал «Сон воеводы» у Серг[ея] Ив[ановича] (при Альтани), то опера Ваша понравилась мне, но с большими оговорками. Многое тогда для меня не выяснилось, и как это нередко бывает после первого поверхностного знакомства, — я не отдал тогда Вашему чудесному сочинению должной справедливости. Теперь я оперу хорошо изучил и, проиграв её от начала до конца 2 раза подряд, могу иметь о ней настоящее суждение. Чем более я узнавал её, тем более красоты её пленяли меня, и теперь я того мнения, что это одна из самых прелестных и симпатичных опер, какие существуют. Некоторые же места оперы безусловно превосходны. Сюда я особенно отношу первую картину четвёртого действия, которая, по-моему, и по музыке великолепна, и в сценическом отношении чрезвычайно удалась. Все второе действие тоже в высшей степени удачно. Мизгирь Вам чрезвычайно удался: шествие великолепно.

Одним словом, я ужасно рад, милый Антон Степанович, что могу самым искреннейшим образом поздравить Вас с сочинениям прекрасной, симпатичной и, как мне кажется, очень эффектной оперы. Я надеюсь, что и в публике опера произведёт сенсацию, а впрочем, если нет, что за беда! Напишите несколько ещё других. Главное то, что ни один сколько-нибудь понимающий человек не отнесётся к ней иначе, как с горячим сочувствием.

Искренно любящий и преданный,

П. Чайковский