Letter 2349 and Letter 2960: Difference between pages

Tchaikovsky Research
(Difference between pages)
m (1 revision imported)
 
m (1 revision imported)
 
Line 1: Line 1:
{{letterhead
{{letterhead
|Date=21 September/3 October–22 September/4 October 1883
|Date=28 May/9 June–1/13 June 1886
|To=[[Nadezhda von Meck]]
|To=[[Yuliya Shpazhinskaya]]
|Place=[[Verbovka]]
|Place=[[Paris]]
|Language=Russian
|Language=Russian
|Autograph=[[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (a{{sup|3}}, No. 860)
|Autograph=[[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (a{{sup|3}}, No. 2062)
|Publication={{bib|1936/25|П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк ; том 3}} (1936), p. 222–223<br/>{{bib|1970/86|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том XII}} (1970), p. 238–239
|Publication={{bibx|1951/53|П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма}} (1951), p. 295–296<br/>{{bib|1971/89|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том XIII}} (1971), p. 355–356
}}
}}
==Text==
==Text==
Line 11: Line 11:
|Language=Russian
|Language=Russian
|Translator=
|Translator=
|Original text={{right|''Вербовка''<br/>21 сент[ября]}}
|Original text={{right|''28 мая 1886 г[ода]<br/>''Париж''}}
{{centre|Милый, дорогой друг мой!}}
{{centre|Многоуважаемая и добрейшая Юлия Петровна!}}
Коля, который приехал вчера утром, имел со мной вечером беседу, сущность которой мне хочется сейчас же передать Вам. Отведя меня в сторону, он таинственно сообщил мне, что имеет одно пламенное желание (разделяемое и Анной), исполнение которого зависит от Вас, но сам он не решается обратиться к Вам с своей просьбой, а просит меня, как бы по моей собственной инициативе, ходатайствовать о следующем. Им обоим хочется приблизить срок свадьбы и венчаться не 1-го июня, как было предположено, а в 20-х числах апреля. Есть несколько причин, по которым я и в самом деле нахожу, что удовлетворение Колиного желания возможно. Во 1-х, и в самом деле они достаточно долго прождут свадьбы, и ввиду того, что Коля теперь свободен, нет необходимости откладывать её непременно до 1-го июня. В 2), им хотелось бы прямо из Каменки проехать за границу к Вам, тогда как в июне им для свидания с Вами нужно ехать в Москву, и при этом нельзя будет избегнуть встреч с разными родными и знакомыми, чего им вовсе не хочется. В 3), в случае если свадьба будет 1-го июня, то Коля говорит, что ему необходимо позвать стольких ближайших родных, что им в Каменке и места не найдётся, а в апреле, за исключением Александры Карловны и Сашонка, некому будет приехать, и этим способом сам собой разрешится трудный вопрос о том, как поместить таких ему близких и милых людей, которых присутствием он очень дорожит, — а между тем не знает, как их здесь устроить, в случае если они приедут. Есть ещё разные аргументы, более или менее основательные, которые он приводил (напр[имер], что моей сестре удобнее будет ехать в Карлсбад в мае, чем в июне), — но подкладка всех этих доводов — что он горит нетерпением дожить до дня свадьбы. Нетерпение это столь естественно, что я не могу, не сочувствовать Колиной просьбе и решился с своей стороны просить Вас об этом. Вместе с тем, прошу Вас, дорогой друг, не выдавать меня Коле и поступить при разрешении этого вопроса так, как будто я, в самом деле, не по его уговору, а по собственному побуждению обратился к Вам с этой просьбой.
Получил сегодня письмо Ваше и чрезвычайно Вам за него благодарен. Но известие, Вами сообщаемое, совсем не радует меня. Жаль узнать, во-1-х, что Юша опять нездоров, а, во-2-х), что Вы уезжаете. Но нет худа без добра. Из всего, что Вы пишите, я, однако, усматриваю, что как ни печалит Вас ''болезнь'' Юши и перспектива переселения на юг, — но всё-таки Вы вышли из того периода грустной, мучительной неизвестности, в коем находились всё последнее время. Все то, что было роковым, ужасным вопросительным знаком, отравлявшим каждую минуту жизни, — теперь получило некоторое разрешение, — а это всё-таки лучше!


Не могу передать Вам, до чего мне приятно видеть нашу милую парочку. Они так счастливы, так симпатичны и вместе с тем отношения их так непринуждённо просты, что не нарадуешься, смотря на них, и всё кажется, что как будто они созданы друг для друга.
Неужели я Вас не увижу до отъезда? это было бы для меня очень грустно. К сожалению, я не могу с точностью сказать, когда буду в Москве, ибо связан одним семейным делом и не могу уехать, пока это дело не примет известного оборота. Надеюсь, что раньше 15-го попаду в Москву, — но не уверен в этом. Во всяком случае как только приеду, немедленно направлюсь в ''Денежный'' переулок. Если бы, паче чаяния, случилось, что я уже не застану Вас, оставьте мне письмецо, в магазине Юргенсона с указанием куда писать Вам. Надеюсь, что переписка наша не заглохнет ни в каком случае. Теперь скажу Вам кое-что про себя.
------
------
{{right|''22 сент[ября]''}}
{{right|''1-го июня''}}
Только что уехали все каменские гости, приезжавшие для присутствования при обручении Коли с Анной. Маленькое торжество оставило во всех самое приятное впечатление. Старая, почтеннейшая бабушка Александра Ивановна приезжала тоже. За обедом мы все пили за Ваше здоровье. Все без исключения в восторге от Коли и радуются счастию Анны. Третьего дня Таня уехала за границу. Я и рад, что она уехала, и вместе страшусь за неё, и, наконец, как-то болезненно жаль эту бедную, несчастную девушку.
Вот уж 4 дня прошло, — а я всё не нахожу времени чтобы побеседовать с Вами  добрейшая Юлия Петровна. меня теперь набралось столько знакомств, столько обязательных отношении, — что голова кругом ходит. Иногда устаю до полного отчаяния и готов пешком бежать к себе домой, в Россию иногда бывают и приятные минуты. Из новых знакомств самое обаятельное впечатление произвела на меня ''г[оспо]жа Вирадо''. Эта семидесятилетняя старушка полна энергии; жизнь в ней ключом бьёт: всем интересуется, все знает и любезна до крайности. Здесь очень много говорят о русской опере, которая будто бы приедет давать представления будущей зимой. Хорошо бы это было. Париж для человека, любящего суету городской жизни, — самый чудный и очаровательный город. Но такому завзятому любителю деревенского уединения, как я, — он в конце концов утомителен до крайности, и я с нетерпением ожидаю, когда попаду в нашу милую ''Русь''. Надеюсь, что в Москве увидимся. ''Очень поощряю Вас подумывать о том, что я советовал Вам в прошлом письме''. Время найдётся, когда жизнь Ваша войдёт в новую колею.
 
Будьте здоровы.
 
Преданный Вам,
{{right|П. Чайковский}}
''Мамаше и всем Вашим шлю дружеские приветствия''.


Дай Бог Вам здоровья и всякого благополучия, дорогая моя!
{{right|Ваш П. Чайковский}}


|Translated text=
|Translated text=
}}
}}

Latest revision as of 14:41, 12 July 2022

Date 28 May/9 June–1/13 June 1886
Addressed to Yuliya Shpazhinskaya
Where written Paris
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 2062)
Publication П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма (1951), p. 295–296
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 355–356

Text

Russian text
(original)
28 мая 1886 г[ода]
Париж
Многоуважаемая и добрейшая Юлия Петровна!

Получил сегодня письмо Ваше и чрезвычайно Вам за него благодарен. Но известие, Вами сообщаемое, совсем не радует меня. Жаль узнать, во-1-х, что Юша опять нездоров, а, во-2-х), что Вы уезжаете. Но нет худа без добра. Из всего, что Вы пишите, я, однако, усматриваю, что как ни печалит Вас болезнь Юши и перспектива переселения на юг, — но всё-таки Вы вышли из того периода грустной, мучительной неизвестности, в коем находились всё последнее время. Все то, что было роковым, ужасным вопросительным знаком, отравлявшим каждую минуту жизни, — теперь получило некоторое разрешение, — а это всё-таки лучше!

Неужели я Вас не увижу до отъезда? это было бы для меня очень грустно. К сожалению, я не могу с точностью сказать, когда буду в Москве, ибо связан одним семейным делом и не могу уехать, пока это дело не примет известного оборота. Надеюсь, что раньше 15-го попаду в Москву, — но не уверен в этом. Во всяком случае как только приеду, немедленно направлюсь в Денежный переулок. Если бы, паче чаяния, случилось, что я уже не застану Вас, оставьте мне письмецо, в магазине Юргенсона с указанием куда писать Вам. Надеюсь, что переписка наша не заглохнет ни в каком случае. Теперь скажу Вам кое-что про себя.

1-го июня

Вот уж 4 дня прошло, — а я всё не нахожу времени чтобы побеседовать с Вами добрейшая Юлия Петровна. меня теперь набралось столько знакомств, столько обязательных отношении, — что голова кругом ходит. Иногда устаю до полного отчаяния и готов пешком бежать к себе домой, в Россию иногда бывают и приятные минуты. Из новых знакомств самое обаятельное впечатление произвела на меня г[оспо]жа Вирадо. Эта семидесятилетняя старушка полна энергии; жизнь в ней ключом бьёт: всем интересуется, все знает и любезна до крайности. Здесь очень много говорят о русской опере, которая будто бы приедет давать представления будущей зимой. Хорошо бы это было. Париж для человека, любящего суету городской жизни, — самый чудный и очаровательный город. Но такому завзятому любителю деревенского уединения, как я, — он в конце концов утомителен до крайности, и я с нетерпением ожидаю, когда попаду в нашу милую Русь. Надеюсь, что в Москве увидимся. Очень поощряю Вас подумывать о том, что я советовал Вам в прошлом письме. Время найдётся, когда жизнь Ваша войдёт в новую колею.

Будьте здоровы.

Преданный Вам,

П. Чайковский

Мамаше и всем Вашим шлю дружеские приветствия.

Retrieved from ‘https://en.tchaikovsky-research.net/index.php?title=Letter_2349&oldid=51156’