| Думаю, что одно письмеца ещё застанет тебя в Петербурге, и вкратце сообщу, что была. Ехал вполне благополучно. Был в поезде до самого Берлина один знакомый (''Овденко'', приятель Толи и Параши, малоросс, живущий 40 лет в Париже комиссионерам Третьяковых и забывший говорить по-русски), но сидели в разных классах, и он не беспокоил меня. Все время боролся со сном; оставался победителем, а потом ночью, когда ложился, сон не приходил. Из ''Эйдкунена'' я ехал в спальном вагоне, на не ''Sleeping-Car'', а прусском (жёлтого цвета, с приплатой 2 марок). Эти вагоны, по-моему, в тысячу раз лучше, ибо больше света и воздуха. Если поедешь в первом классе, непременно возьми этот вагон, а если во 2, то знай, что в ''Sleeping-Car'' есть отделение 2 класса. Теперь останавливаются не в большом вокзале, а на станциях городской жел[езной] дор[аги], по которой везут в тех же вагонах не переменяя. Сдавай багаж на ''Фридрихштрассе'' (ст[анция] гор[адской] жел[езной] дор[оги]); она в 2 шагах от нашего отеля. Очень приятно мне здесь. Вообще я обожаю Берлин, когда еду из России, и терпеть не могу, когда возвращаюсь домой. Приехал, как водится, в темноте. Пил чай, велел топить, читал «Fremdenblatt», потом оделся и часа три шлялся. Теперь вернулся, пишу письма, пью второй чай и опять пойду, вероятно в музей. Сегодня в опере дают «''Тристан и Изольда''»; наконец-то мне посчастливилось. Конечно, я иду в оперу. Вчера в каком-то концерте исполнялись отрывки сюиты моей. Мне приятно быть в городе, где я не совсем неизвестен. Какое наслаждение гулять не боясь встретить знакомых! Какое счастие, что у меня ещё до сих пор осталась способность наслаждаться почти до блаженства сознанием, что я ''за границей''. Я так боялся, что это свойство утратится с годами. Ничуть не бывало. Наслаждаюсь ''заграницей'' так точно, как 21 год тому назад, когда в первые поехал. Жду тебя, голубчик, с нетерпением. Поими, что если ''Алексеев'' надует, то имей только денег, сколько нужно чтобы доехать до Парижа. А там я тебя беру на своё попечение.
| |