|
|
| Line 1: |
Line 1: |
| {{letterhead
| | German acquaintance of the composer (b. '''''Mathilde Hilb'''''). |
| |Date=20 October/1 November 1881
| |
| |To=[[Nadezhda von Meck]]
| |
| |Place=[[Kamenka]]
| |
| |Language=Russian
| |
| |Autograph=[[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (a{{sup|3}}, No. 751)
| |
| |Publication={{bib|1935/56|П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк ; том 2}} (1935), p. 564–567<br/>{{bib|1966/44|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том X}} (1966), p. 248–250
| |
| }}
| |
| ==Text==
| |
| {{Lettertext
| |
| |Language=Russian
| |
| |Translator=
| |
| |Original text={{right|''Каменка''<br/>20 окт[ября] 1881}}
| |
| Друг мой! милый, лучший друг! Как мне выразить Вам чувства, возбуждённые письмом Вашим! Я был так тронут, что долго не мог прийти в себя и плакал от умиления. И вместе с тем я досадовал на себя. Зная всю безграничность доброты Вашей, я не должен был своими жалобами на скучную работу и вынужденное сидение в Каменке возбуждать в Вас сожаление к себе и желание тотчас же прийти ко мне на помощь. В сущности, никто менее меня не имеет права жаловаться на судьбу; если часто я не пользуюсь свободой и не нахожу возможности жить так, как хочу, — то в этом виноват никто иной, как я сам. Единственное оправдание моё только в том, что, подобно Вам, я не могу быть покоен, не могу пользоваться и наслаждаться материальными и моральными благами, когда мне известно, что тот или другой близкий или случайно столкнувшийся со мной человек — ''нуждается''. Я трачу свои относительно большие средства больше на других, чем на себя. Не для того, чтобы похвалиться перед Вами добротою своего сердца, я говорю это, но я ''должен'' сказать это Вам, чтобы объяснить, почему, несмотря на обеспеченность, граничащую с богатством, я часто бываю стеснён до того, что принимаю на себя такую действительно отупляющую меня работу, как редакция Бортнянского. Все мои близкие упрекают меня в расточительности, т. е. в том, что я беру на себя роль благотворителя в таких размерах, на какие не имею достаточно данных. Но что же мне делать, если я беспрестанно натыкаюсь на действительные нужды, когда ко мне беспрестанно обращаются за помощью люди, действительно нуждающиеся и действительно достойные помощи и участия? Впрочем, мне нечего объяснять это Вам. Именно Вы, милый друг мой, но только в ещё гораздо большей степени, страдаете тем недостатком, что не умеете отказывать и не можете ради собственного интереса равнодушно смотреть на чужую нужду.
| |
|
| |
|
| Но я умоляю Вас, дорогая моя, впредь никогда больше не нарушать мой бюджет. Пожалуйста, никогда не забывайте, что благодаря Вам вот уже 4 года я достиг такого материального благополучия, о котором никогда прежде и мечтать не мог, что у меня средств не только много, но очень много, слишком много, так как они далеко превышают мои действительные потребности.
| | The daughter of a merchant from Karlsruhe, she married the cellist [[Bernhard Cossmann]] (1822–1910), who from 1866 to 1870 had taught at the [[Moscow]] Conservatory (where Tchaikovsky was his colleague) before he decided to return to Germany with his family. They had settled first in Baden-Baden, but in 1878 they moved to [[Frankfurt-am-Main]], where [[Bernhard Cossmann|Cossmann]] became one of the co-founders of the Hoch Conservatory. Mathilde and her husband had at least two children: a son, [[Paul Cossmann|Paul]] (1869–1942), and a daughter, [[Lulu Cossmann|Lulu]], both of whom were close friends of the composer Hans Pfitzner (1869–1949) in his early years. |
|
| |
|
| Я не могу лгать перед Вами и потому не скажу, что посланная Вами сумма для меня излишня. Нет, она возвращает мне на время стеснённую свободу, выручает из многих затруднений, — одним словом, это для меня была бы большая радость, если б радость эта не омрачалась несколько мыслью, что Вы теперь уже не так богаты, как прежде, что Вы во всяком случае в ущерб себе приходите ко мне на помощь и что я, хотя и невольно, но всё-таки злоупотребил Вашей бесконечной добротою.
| | In 1889, while in [[Frankfurt]], Tchaikovsky met the elder Cossmann at rehearsals for his concert, and the composer was invited to dine with his former colleague later that evening. The two men had evidently not met since [[Bernhard Cossmann|Cossmann]]'s departure from Russia in 1870. An entry in Tchaikovsky's diary for 2/14 February 1889 reads: "Dinner at [[Bernhard Cossmann|Cossmann]]'s. He has aged awfully. Pleasing wife and daughters. [...] Home. Unpleasant realization of failure. At [[Bernhard Cossmann|Cossmann]]'s. Supper" <ref name="note1"/>. The cellist and his wife had also seen Tchaikovsky off on the day of his departure from [[Frankfurt]] on 4/16 February, as he duly recorded in his diary: "With Madame Cossmann to the railroad station. Lunch. Knorr, he and his wife, and old [[Bernhard Cossmann|Cossmann]]" <ref name="note2"/>. The composer is known to have written to Mathilde Cossmann on at least one occasion soon after this meeting. |
|
| |
|
| Работу, взятую на себя, я не могу бросить, но я теперь более чем наполовину облегчу себя, во 1-х, тем, что закажу какому-нибудь московскому музыканту все ещё не сделанные переложения; во 2-х, что не буду так лихорадочно торопиться и с совершенно спокойным духом уеду за границу и там вперемежку с другими более приятными занятиями буду понемножку доканчивать эту ''редакцию''.
| | ==Correspondence with Tchaikovsky== |
| | One letter from Tchaikovsky to Mathilde Cossmann has survived, dating from 1889, and has been translated into English on this website: |
| | * '''[[Letter 3819a]]''' – 5/17 March 1889, from [[Hannover]]. |
|
| |
|
| Свадьба племянницы ''Веры'' назначена на 4-го ноября. До 1-го числа я останусь здесь, а после свадьбы тотчас уеду в Ваши страны. Милый друг, я всегда подозревал, что мысль Ваша и моя мечта соединить судьбу этой чудесной девушки с судьбою Коли трудно осуществима ввиду того, что ей уже 19 лет, а Коле нужно ещё три года оставаться в Училище, — и вот подозрение моё оправдалось. Но мне тяжело отказаться от надежды породниться с Вами, и я осмелюсь выставить новую кандидатку — Анну. Этой милейшей девочке только что минуло 16 лет; она не так красива, как её две старшие сестры, — но очень симпатична и замечательно умна. Итак, дорогая моя, было бы весьма желательно, чтобы Коля мог зимою побывать в Киеве и познакомиться с семейством сестры.
| | ==Notes and References== |
| | | <references> |
| Нет! право, Вы какою то, сверхъестественною силой всегда являетесь для облегчения моих трудов и забот как раз, когда я начинаю теряться и падать духом. Вчера я чувствовал такое утомление и отвращение к работе, что вечером был просто ''болен'', и сегодня, когда после большого усилия над собой я сел за работу и чувствовал себя очень несчастливым, — мне принесли письмо Ваше. Я получил вместе с Вашим письмо от Модеста. Вот что, между прочим, он мне пишет: «''На днях, идя с Кондратьевым, я встретился с Н[адеждой]] Ф[иларетовной]. и так обрадовался увидеть её, что вскрикнул. Она шла пешком в большом обществе. Спроси при случае, не узнала ли она меня и не заметила ли, что какой-то господин, встретившись с ней, вскрикнул?''».
| | <ref name="note1">Diary entry for 2/14 February 1889. Here quoted from {{bib|1973/106|The Diaries of Tchaikovsky}} (1973), p. 258.</ref> |
| | | <ref name="note2">Diary entry for 4/16 February 1889. Here quoted from {{bib|1973/106|The Diaries of Tchaikovsky}} (1973), p. 259.</ref> |
| Что у нас здесь за ужасная погода! Выпал снег, стоят морозы, и недокопанные бураки ещё лежат под землёю, возбуждая опасение, что зима установилась окончательно и что они вследствие этого пропадут. А со вчерашнего вечера дует страшный ветер с вьюгой и с чем-то средним между снегом и градом, производящим раздражающий нервы шум. Ночью я был перепуган внезапно отворившейся форточкой, из которой вьюга влетела в мою комнату, вздула штору, которая уронила стоявшие около подсвечники, растворила мои двери и в первую минуту навела на меня (со сна) невыразимый ужас.
| | </references> |
| ------
| | [[Category:People|Cossmann, Mathilde]] |
| {{right|''10 ч[асов] вечера''}} | | [[Category:Correspondents|Cossmann, Mathilde]] |
| Племянница Вера с женихом провели здесь 1½ суток. Они производят очень приятное впечатление. До чего он любит её! Взирая на него, насквозь проникнутого и переполненного чувством, я думал: неужели и этому горячему чувству придёт конец? неужели и тут будет охлаждение, взаимное разочарование? По крайней мере, знаю, что Вера не будет виновата в этом. Это девушка, могущая дать счастие достойному человеку.
| |
| | |
| Будьте, здоровы и счастливы, друг мой!
| |
| | |
| Беспредельно преданный и благодарный,
| |
| {{right|П. Чайковский}}
| |
| | |
| |Translated text=
| |
| }}
| |
German acquaintance of the composer (b. Mathilde Hilb).
The daughter of a merchant from Karlsruhe, she married the cellist Bernhard Cossmann (1822–1910), who from 1866 to 1870 had taught at the Moscow Conservatory (where Tchaikovsky was his colleague) before he decided to return to Germany with his family. They had settled first in Baden-Baden, but in 1878 they moved to Frankfurt-am-Main, where Cossmann became one of the co-founders of the Hoch Conservatory. Mathilde and her husband had at least two children: a son, Paul (1869–1942), and a daughter, Lulu, both of whom were close friends of the composer Hans Pfitzner (1869–1949) in his early years.
In 1889, while in Frankfurt, Tchaikovsky met the elder Cossmann at rehearsals for his concert, and the composer was invited to dine with his former colleague later that evening. The two men had evidently not met since Cossmann's departure from Russia in 1870. An entry in Tchaikovsky's diary for 2/14 February 1889 reads: "Dinner at Cossmann's. He has aged awfully. Pleasing wife and daughters. [...] Home. Unpleasant realization of failure. At Cossmann's. Supper" [1]. The cellist and his wife had also seen Tchaikovsky off on the day of his departure from Frankfurt on 4/16 February, as he duly recorded in his diary: "With Madame Cossmann to the railroad station. Lunch. Knorr, he and his wife, and old Cossmann" [2]. The composer is known to have written to Mathilde Cossmann on at least one occasion soon after this meeting.
Correspondence with Tchaikovsky
One letter from Tchaikovsky to Mathilde Cossmann has survived, dating from 1889, and has been translated into English on this website:
Notes and References
