Letter 4718

Date	30 June/12 July 1892
Addressed to	Nikolay Tchaikovsky, Olga Tchaikovskaya and Georgy Tchaikovsky
Where written	Vichy
Language	Russian
Autograph Location	Saint Petersburg (Russia): National Library of Russia (ф. 834, ед. хр. 37, л. 24–25)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XVI-Б (1979), p. 123–124

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Виши 30-го июия [18]92 г[ода] Милые мои Николай, Оля, Георгий и Fraulein Martha! За память и внимание очень благодарен. Послезавтра кончается моё лечение в Виши, и я вместе с Бобом уезжаю в Россию — он в Каменку, а я к себе в Клин. В Montbéliard на этот раз не поеду. Во-1-х, мне нельзя терять ни минуты, ибо очень важные и спешные дела ожидают меня в Москве; во-2-х, до Вены мы едем вместе с Бобом, которого я не могу заставить скучать несколько дней в Montbéliard'e, — а в-3-х, пришлось бы сделать слишком большой крюк. Лучше я съезжу к M[ademois]elle Fanny осенью, в октябре, когда мне удобнее будет посвятить ей хоть целую неделю (меньше она не хочет). У вас в Уколове я буду непременно, но не ранее августа. Приеду около 15-го и дождусь возвращения старшего Ильича из Питера (о, как я ему обязан, что он, родившись раньше меня, дал мне возможность быть Петей) и от вас поеду в Каменку. Про Виши подробно писать не буду, ибо вы его знаете. Скучнее, несноснее, противнее — я ничего не знаю. Мы оба с Бобом томились и тосковали ужасно. Параша тоже здесь, она останется неделей больше. Модест живёт уже полтора месяца в деревне, в Полтавской губ[ернии], и будет ли в Уколове, не знаю. Очень мне досадно, что Жоржик не выучился ездить на велосипеде. Боб выучился и ездит превосходно. Это очень полезное упражнение. Вырос ли он? Смотри, брат, я тебя приколочу, если не найду выросшим. Ну-с, будьте все здоровы и дайте о себе весточку в Клин. Крепко целую и обнимаю. П. Чайковский

Vichy 30th June 1892 My dear Nikolay, Olya, Georgy and Fraulein Martha I'm very grateful to be remembered and for the attention . My treatment in Vichy ends the day after tomorrow, and together with Bob I'm leaving for Russian — he to Kamenka, and I myself to Klin. I didn't go to Montbéliard this time. In the first place, I didn't have a moment to spare, because I have very urgent and important business waiting for me in Moscow; secondly, from Vienna onwards I was travelling with Bob, and I didn't want him to be bored for a few days; and thirdly, I would have to have made too big a detour. It's better I go to Mademoiselle Fanny in the autumn, in October, when I can manage to spend at least a week with her (she doesn't want any less) . You shall certainly have me at Ukolovo, but not before August. I'm leaving around the 15th and will wait for the return of the elder Ilyich from Piter (oh how much I owe him that, being born before me, he gave me the chance to be Petya), and from yours I'll travel to Kamenka . I won't write in detail about Vichy, because you know it. I don't know anywhere so boring, intolerable and disgusting. Both Bob and I have been pining and terribly homesick. Parasha is here too: she's staying for a further week. Modest has been living in the country for six weeks, in Poltava province, and I don't know whether he'll be at Ukolovo. I'm disappointed that Zhorzhik hasn't learned to ride a bicycle. Bob has learned, and is an excellent rider. This is very beneficial exercise. Has he grown? Look, brother, I'll beat you up if I find he hasn't grown. Well bless you all, and send your news to Klin. I kiss and hug you warmly. P. Tchaikovsky