Ambroise Thomas

Date	29 September/11 October 1876
Addressed to	Nikolay Rimsky-Korsakov
Where written	Moscow
Language	Russian
Autograph Location	Saint Petersburg (Russia): National Library of Russia (ф. 640, оп. 1, No. 1015, л. 8–9)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 1 (1900), p. 503–504 (abridged) Советская музыка. 3-и сборник статей (1945), p. 132–133 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VI (1961), p. 76–77

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Anna-Maria Leonard

Москва 29 сент[ября] 1876 Милый друг Николай Андреевич! Получив Ваше письмо, пошёл к Юргенсону и вопросил его насчёт квартета. Вот, что он мне ответствовал. Ездил он этим летом в Америку, и в его отсутствие царствовал у него такой хаос, что и до сих пор он не может опомниться. Это обстоятельство, а также то, что у него теперь огромная масса всяких рукописей, предназначенных к печатанию, могут служить ему оправданием в задержке Вашего квартета. Но чтоб быть вполне откровенным, я Вам расскажу одно обстоятельство, которое, мне кажется, лучше всего объясняет неторопливость Юргенсона. В прошлом году, когда были получены партии Вашего квартета, у Рубинштейна его пробовали наши квартетисты в присутствии Юргенсона. Этим четырём господам Квартет Ваш не понравился, и они выражали Юргенсону своё удивление, что он решается издавать вещь, которая обречена на забвение. Это, вероятно, охладило рвение нашего издателя, которое я теперь подогрел. К тому же в предстоящей серии квартет будет исполнен и, по всей вероятности, ближе с ним познакомившись, г.г. квартетисты возьмут назад своё прошлогоднее мнение. Я в этом уверен даже, потому что сам по себе знаю, что квартет Ваш тем больше нравится, чем больше в него всматриваешься. Первую часть его я считаю положительно прелестной и идеально чистой по фактуре. Она может служить образцом чистоты стиля. Andante хотя суховато, но в самой своей сухости, — характерно, как реминисценция из времён париков, фижмы и роброна. Scherzo живо, пикантно и должно звучать прекрасно. Что касается финала, то должен сказать откровенно, что он мне совсем не нравится, хотя не могу поручиться за то, что по услышании его примирюсь с его назойливо преследующим ритмическим мотивом и с его сухостью, доходящею до непереваримости. Вы знаете, что я считаю Ваше теперешнее состояние—переходным; в Вас все бродит и ещё никому неизвестно, до чего Вы достигнете. Я полагаю, что с Вашим талантом и с Вашим характером можно достигнуть колоссальных результатов. А пока все это брожение не уляжется, не удивительно, что все Ваши теперешние произведения, и в том числе квартет, ещё не chef-d'oeuvre'ы. Впрочем, оговорюсь и ещё раз повторю, что 1-я часть образец девственной чистоты стиля. В нем есть что-то Моцартовски красивое и непринуждённо вылившееся из-под пера. Вы спрашиваете, правда ли, что я написал 3-ий квартет. Правда. Я его произвёл на свет в прошлом учебном году непосредственно за возвращением из-за границы, зимой. В нем есть andante funebre, которое имело здесь значительный успех так, что в течение 2 недель квартет в посту играли 3 раза. Вот это-то обстоятельство и объясняет то, что Юргенсон с моим квартетом поторопился больше, — он уже действительно печатается. Слова песни, которую я взял в andante 1-го квартета, очень глупы. Вот они: Сидел Ваня на диване, Стакан рому наливал. Не наливши полстакана, Сам за Катенькой послал, а дальше не помню. Прощайте, милый Николай Андреевич, кланяйтесь Над[ежде] Ник[олаевне] и примите мои пожелания счастья Вам обоим. П. Чайковский Когда же Вы мне дадите Вашу карточку? Впрочем, скоро я, вероятно, побываю в Питере и возьму её сам.

Moscow 29 September 1876 Dear friend Nikolay Andreyevich! On receipt of your letter I went to see Jurgenson and asked him about the quartet . This is what he said to me. He went to America this summer and in his absence there reigned such chaos at his place that he still hasn't managed to sort himself out. This circumstance and the fact that he has an enormous number of all sorts of manuscripts to be printed may justify his delay regarding your quartet. But if I am completely honest I will tell you something that, it seems to me, best explains why Jurgenson is taking his time. Last year, when the parts of your quartet were received, our quartet players tried it out at Rubinstein's in Jurgenson's presence. These four gentlemen did not like your quartet, and they told Jurgenson that they were surprised that he was going to publish a piece that was doomed to be forgotten. This probably cooled our publisher's enthusiasm, which I have now rekindled. In addition, the quartet will be performed in the forthcoming series and, when the gentlemen quartet players get to know it better, they will most likely retract their opinion from last year. I am even sure of this because I know from myself that the more you scrutinise it, the more you like your quartet. I consider the first movement to be positively charming and ideally pure in craftsmanship. It can serve as a model of purity of style. The Andante may be dry, but in its very dryness it is characteristic - like a reminiscence of the age of wigs, the farthingale and the hoop skirt. The Scherzo is lively, piquant and must sound wonderful. As far as the finale is concerned, I must tell you frankly that I do not like it at all, although I cannot guarantee that when I hear it I will not become reconciled to its persistently haunting, rhythmic theme, and to its dryness which goes to the limits of what can be borne. You know that I consider your current state to be temporary: everything in you is in a state of ferment and nobody knows yet what you might achieve. I think that with your talent and your character you can achieve colossal results. But until all that ferment settles it is not surprising that your current works, including the quartet, are not yet masterpieces. However, I will make a proviso and repeat again that the 1st movement is a model of virginal purity of style. There is something Mozartian in its beauty and the way that it pours effortlessly from the pen. You ask if it is true that I have written a 3rd quartet. It is true. I brought it into the world during the last academic year immediately after my return from abroad, in the winter. It has an andante funebre which has had considerable success here so that in the course of 2 weeks during Lent the quartet was played 3 times. This also explains why Jurgenson was in more of a hurry with my quartet – it is already actually being published. The words of the song that I used in the andante of the 1st quartet are very silly. Here they are: Vanya sat on the divan, Pouring out a glass of rum, Before he'd poured out half a glass, He called his Katya to him, and I don't remember the rest . Goodbye, dear Nikolay Andreyevich, regards to Nadezhda Nikolayevna and please accept my wishes for the happiness of you both. P. Tchaikovsky When will you give me your card? Anyway, I shall probably be in Piter soon and collect it myself.