Letter 1845

Date	31 August/12 September 1881
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1318)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том X (1966), p. 212–213

Text

Russian text (original)

Каменка 31 авг[уста] Анатоша, голубчик! Грустно было после твоего отъезда. На другой день утром пришло письмо от Саши Гудима, которое я не посылаю, ибо ничего нет важного; а между тем уж вы теперь увиделись. Я принялся с величайшим усердием за Бортнянского, чтобы поскорее покончить с ним. Таня целый день была больна; вообще, она теперь опять начинает свои безумные поступки, и вчера из слов Веры я узнал, что где-то она достала тайно морфин и больше. чем когда-либо, прыскается. С другой стороны, эта непостижимая девушка с каким-то сладострастием принялась терзать свою мать жалобами на жизнь, признаниями в страсти к Бернатовичу и довела её до того, что бедная Саша опять никуда не годится: не ест, плохо спит, ходит с какими-то оловянными глазами. Я уж решительно не знаю: ненавидеть Таню или изумляться и сожалеть. Ната сделалась, как и перед отъездом за границу, ходячею злобою против Тани. Вера тоже говорит про Танины поступки с злобой и омерзением. Господи! что это за сумбур! Как жаль, что мне нельзя будет съездить в Симаки; я очень бы желал под благовидным предлогом удалиться и ничего не слышать и не знать о здесь происходящем. Впрочем, Саша завтра или послезавтра уезжает в Крым и хоть на время опять разлучится с палачом своим. Погода стоит чудная. Вчера мы ездили в хутор, но было далеко не так приятно, как прошлый раз. Саша была очень слаба и казалась сильно утомлённой; мысль о Тане, которая оставалась дома и ещё спала, когда мы уезжали, отравляла удовольствие. Толя, поговори, пожалуйста, но самым политичным образом, с П[етром] И[вановичем] насчёт того, как он намерен вознаградить меня за несносный труд над Бортнянским; но, пожалуйста, сделай так, чтобы он и не подозревал. что я поручил тебе это. Чувствую, что если я не буду иметь в виду хорошей мзды, терпение моё лопнет и я не буду иметь сил заставлять себя преодолевать отвращение. Если увидишь Алёшу, скажи, чтобы непременно навестил мать, но чтобы не оставался там долго и торопился ко мне. Не знаю, куда я с ним поеду; здесь как-то неловко долго оставаться с ним; может быть, поеду к Модесту и, кстати, отвезу ему Сангурского. Вчера была свадьба Веры Андреевны. Других новостей интересных нет. Представь себе, что я до того транжирил папиросы, что внезапно оказался без оных и курю каменские, отвратительные. Целую тебя, голубчик. Тебе для писания писем опять назначается четверг; это — сверхштатное письмо. Жду с нетерпением известий о твоём пребывании в Киеве, о свидании с Загоскиным. Целую крепко. Твой П. Чайковский