Letter 2307 and Letter 2677a: Difference between pages

Tchaikovsky Research
(Difference between pages)
No edit summary
 
m (1 revision imported)
 
Line 1: Line 1:
{{letterhead
{{letterhead  
|Date=2/14 July 1883
|Date=1/13 April 1885
|To=[[Nikolay Hubert]]
|To=[[Lucien Guitry]]  
|Place=[[ Podushkino]]
|Place=[[Saint Petersburg]]  
|Language=Russian
|Language=French
|Autograph=[[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (a{{sup|3}}, No. 108)
|Autograph={{locunknown}} <ref name="note1"/>
|Publication={{bibx|1918/15|Прошлое русской музыки. Материалы и исследования ; том 1}} (1920), p. 24–26<br/>{{bib|1970/86|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том XII}} (1970), p. 183–185
|Publication=Jacques Lorcey, {{und|Sacha Guitry, l'homme et l'oeuvre}} (Paris, 1982), p. 19 (abridged)<br/>Jacques Lorcey, {{und|Sacha Guitry. Cent ans de théâtre et d'esprit}} (Paris, 1985), p.144/146 (complete facsimile)<br/>{{bib|2011/13|Tchaikovsky Research Bulletin No. 1}} (February 2011), p. 40 (with English translation)<br/>{{bibx|2013/36|Чайковский. Новые материалы к творческой биографии}} (2013), p. 338-339 (with Russian translation, p. 339-340)
|Notes=
}}
}}
==Text==
 
==Text and Translation==
{{Lettertext
{{Lettertext
|Language=Russian
|Language=French
|Translator=
|Translator=Luis Sundkvist
|Original text={{right|''Подушкино''<br/>''2 июля 1883''}}
|Original text={{right|1/13 Avril 1885}}
{{centre|Дорогой Николай Альбертович!}}
{{centre|Cher Monsieur Guitry!}}
Оба Ваши письма получил разом. Я очень грущу и сожалею, что с Вами было поступлено так неделикатно, несправедливо, грубо; очень понимаю, что у Вас накопилось в сердце много горечи и что Вам нет удовольствия помышлять о Консерватории. Но Вы ещё слишком близки к совер[шив]шимся событиям, чтобы иметь вполне верный взгляд на Ваше будущее положение в Консерв[атории] в случае принятия профессуры. Мне, бывшему в стороне и притом питающему дружбу к Вам столько же, сколь и привязанности к нашей Консерватории, легче относиться ко всему этому, так сказать, объективно. И я смотрю на дело таким образом. Консерватория в Вас страшно нуждается; невозможно, чтобы во главе теоретических классов стоял такой мальчик, как Аренский. Вы единственный человек в России, соединяющий в себе и те специальные сведения, и ту общую образованность, и ту опытность, которые потребны для занятия должности преподавателя теории. Если есть в Дирекции люди, которые этого не понимают, то нужно им это разъяснить. Следовательно, они должны к Вам обратиться. Но Вам не было оказано должного уважения; ваше достоинство было оскорблено; к Вам отнеслись неблагодарно и грубо. Итак, необходимо, чтобы те, которые во всем этом виноваты, сознали бы свою вину и в той или другой форме удовлетворили бы справедливость. О подробностях, как это сделать, напишу к Вам, когда основательно переговорю с надлежащим, так сказать, начальством. Через 3 дни у Юргенсона соберутся Альбрехт, Кашкин, Зверев, я, — и будем обсуждать, как поступить и что делать. Засим я буду иметь совещание с Алексеевым. В своё время о всем извещу Вас. Быть может, я проживу здесь до 15 августа и дождусь Вашего возвращения, чтобы содействовать решению дела. А затем, если как следует Вам будет воздано должное и будут Вас просить принять профессуру, Вы, по-моему, ''не должны'' отказывать, хотя бы из самопожертвования ради общего дела. Вы спрашиваете: ''какими глазами'' вы посмотрите и ''на Вас посмотрят''. Скажу Вам прямо, что на Вас все честные люди посмотрят с радостью и с любовью. Я не знаю никого в среде Консерваторского кружка, кто бы не сознавал, что Вы умный, честнейший и добрейший человек. Что касается до ''ваших врагов'', то на них Вам следует плюнуть. Альбрехта я в их число, конечно, не ставлю. Я ''знаю'', что он Вас всегда любил больше, чем кого-либо. Роль его во всем этом деле мне непонятна; думаю, что тут есть одно из тех роковых недоразумений, которые очень часто разрывают дружбу между двумя хорошими людьми. Я не считаю его способным делать ''гадости'' ради у довольствия их делать. Он, по своей претензии быть тонким Макиавелем, вероятно, тут что-то перехитрил. Впрочем, я с ним не видался ещё. Во всяком случае верьте, что все те, которых благорасположения и уважения к себе стоит желать, — умеют ценить Вас. В первое время Вам, конечно, будет несколько неловко и тяжело очутиться снова в среде, из которой Вы вышли по неприятности. Но пере мелется — мука будет. Вы по природе своей человек, рождённый для кабинетной работы, и поверьте, что со временем, когда все уляжется, Вам приятно будет сознавать, что судьба сняла с плеч Ваших тяжёлую обузу административного деятеля. Кроме своих консерваторских часов, Вы, в качестве. теоретика, не сталкивающегося в своей деятельности с другими областями преподавания (с теми, в коих живёт дух взаимного недоброжелательства, зависти и интриганства), будете совершенно свободный и самостоятельный человек. И когда история, вследствие которой Вы избавились от директорства, уйдёт в пучину прошедшего, Вы с тем большею снисходительностью отнесётесь к людям, провинившимся перед Вами, что, ''вероятно'', и Вы, конечно, невольно в чем-нибудь да были виноваты. Полагаю, что Вы нехотя затронули чьи-нибудь амбиции, задели чью-нибудь щепетильность и т. д. Подобно Вам, я не разделяю людей на пошлецов и рыцарей и не могу допустить, чтобы в этом деле в с я вина была на той стороне. Менее всего Вам следует обращать внимание на неделикатность поступков Дирекции. Это люди неспособные понять, что все. Ваше директорство было подвигом, мученичеством ради дела и что если Вы ошибались, то уж, конечно, не потому чтобы гонялись за личными интересами и ставили их выше общих. Вам следует с философским равнодушием перенести их ''неведение''.
Je tiens à V[ou]s remercier encore une fois pour la très vive jouissance que V[ou]s m'avez fait éprouver avant hier. Mon admiration, ma sympathie pour Votre beau talent sont maintenant plus vifs, plus intenses que jamais. J'ai beaucoup pensé à V[ou]s ces deux {{sic|dernièrs|derniers}} jours et me permette de V[ou]s communiquer le résultat de mes considérations sur Votre avenir artistique. ''Il faut que vous paraissiez à Votre prochain {{sic|bénefice|bénéfice}} dans un {{sic|role|rôle}} de Shakespeare'', celui de ''Roméo'' ou de ''Hamlet''. Il le faut, parce que le {{sic|repertoire|répertoire}} {{sic|courrant|courant}} ne suffit pas pour que V[ou]s puissiez ''déployer toutes'' les ressources de Votre talent aussi original, aussi {{sic|simpathique|sympathique}} que sérieux et grave. Ce n'est que quand V[ou]s aurez joué ''Shakespeare'' qu'on en appréciera la juste valeur.
 
Mais ce n'est pas seulement pour V[ou]s donner des conseils (un droit que je m'arroge arbitrairement) que je V[ou]s écris. C'est pour V[ou]s promettre formellement de faire pour Votre prochain {{sic|bénefice|bénéfice}}, dans le cas que V[ou]s jouerez ''Hamlet'' ou ''Roméo'', une ouverture et des entractes spécialement adaptés aux ressources de l'orchestre du ''{{sic|Théatre|Théâtre}} Michel''. Ce sera pour moi un grand plaisir et je serai fier de participer un peu à Votre triomphe.
 
Je V[ou]s serre bien cordialement la main et V[ou]s prie de transmettre mes salutations respectueuses à M[ada]me Guitry.
{{right|P. Tschaïkovsky}}


Повторяю ещё раз, что ''Вы'' необходимы для Консерватории и что во всяком случае не найдётся ни одного благомыслящего человека, который от всей души не желал бы, чтобы Вы вернулись на своё профессорское место. Я же этого желаю от всей: души и. сделаю все, что можно, дабы это устроилось.
|Translated text={{right|1/13 April 1885}}
{{centre|Dear Monsieur Guitry!}}
I must thank you once again for the very keen enjoyment which you caused me to experience the day before yesterday. My admiration, my sympathy for your beautiful talent are now more vivid and intense than ever before. I have thought a lot about you these last two days, and I shall take the liberty of telling you what is the outcome of my deliberations regarding your future as an artist. ''It is necessary that at your next benefit performance you should appear in a Shakespearian role'' — that of ''Romeo'', or ''Hamlet''. It is necessary, because the current repertory does not offer sufficient scope for you to ''deploy all'' the resources of your talent, which is as original and appealing as it is earnest and grave. It is only once you have played ''[[Shakespeare]]'' that your talent will be appreciated at its true value.  


До свидания, голубчик. Александре Ивановне сердечный поклон.
However, it is not solely to give you advice (a right which I arrogate to myself arbitrarily) that I am writing to you. It is in order to promise you formally that for your next benefit performance, in the event that you should play ''Hamlet'' or ''Romeo'', I shall write an overture and entr'actes specially tailored to the resources of the orchestra at the ''Mikhaylovsky Theatre''. It will be a great pleasure for me, and I shall be proud to participate a little in your triumph.
{{right|Ваш П. Чайковский}}


|Translated text=
I shake your hand most cordially and ask you to convey my respectful greetings to Madame Guitry.
{{right|P. Tchaikovsky}}
}}
}}
==Notes and References==
<references>
<ref name="note1">The autograph was auctioned in November 1974 in [[Paris]]. See ''Autographes et documents historiques dont la vente aux enchères publiques aura lieu Hotel Drouot salle no. 10, le jeudi 21 novembre 1974, à 14 heures 30, item no. 94'' (Paris, 1974).</ref>
</references>

Revision as of 14:41, 12 July 2022

Date 1/13 April 1885
Addressed to Lucien Guitry
Where written Saint Petersburg
Language French
Autograph Location unknown [1]
Publication Jacques Lorcey, Sacha Guitry, l'homme et l'oeuvre (Paris, 1982), p. 19 (abridged)
Jacques Lorcey, Sacha Guitry. Cent ans de théâtre et d'esprit (Paris, 1985), p.144/146 (complete facsimile)
Tchaikovsky Research Bulletin No. 1 (February 2011), p. 40 (with English translation)
Чайковский. Новые материалы к творческой биографии (2013), p. 338-339 (with Russian translation, p. 339-340)

Text and Translation

French text
(original) 		English translation
By Luis Sundkvist
1/13 Avril 1885

Cher Monsieur Guitry!

Je tiens à V[ou]s remercier encore une fois pour la très vive jouissance que V[ou]s m'avez fait éprouver avant hier. Mon admiration, ma sympathie pour Votre beau talent sont maintenant plus vifs, plus intenses que jamais. J'ai beaucoup pensé à V[ou]s ces deux dernièrs jours et me permette de V[ou]s communiquer le résultat de mes considérations sur Votre avenir artistique. Il faut que vous paraissiez à Votre prochain bénefice dans un role de Shakespeare, celui de Roméo ou de Hamlet. Il le faut, parce que le repertoire courrant ne suffit pas pour que V[ou]s puissiez déployer toutes les ressources de Votre talent aussi original, aussi simpathique que sérieux et grave. Ce n'est que quand V[ou]s aurez joué Shakespeare qu'on en appréciera la juste valeur.

Mais ce n'est pas seulement pour V[ou]s donner des conseils (un droit que je m'arroge arbitrairement) que je V[ou]s écris. C'est pour V[ou]s promettre formellement de faire pour Votre prochain bénefice, dans le cas que V[ou]s jouerez Hamlet ou Roméo, une ouverture et des entractes spécialement adaptés aux ressources de l'orchestre du Théatre Michel. Ce sera pour moi un grand plaisir et je serai fier de participer un peu à Votre triomphe.

Je V[ou]s serre bien cordialement la main et V[ou]s prie de transmettre mes salutations respectueuses à M[ada]me Guitry.

P. Tschaïkovsky
1/13 April 1885

Dear Monsieur Guitry!

I must thank you once again for the very keen enjoyment which you caused me to experience the day before yesterday. My admiration, my sympathy for your beautiful talent are now more vivid and intense than ever before. I have thought a lot about you these last two days, and I shall take the liberty of telling you what is the outcome of my deliberations regarding your future as an artist. It is necessary that at your next benefit performance you should appear in a Shakespearian role — that of Romeo, or Hamlet. It is necessary, because the current repertory does not offer sufficient scope for you to deploy all the resources of your talent, which is as original and appealing as it is earnest and grave. It is only once you have played Shakespeare that your talent will be appreciated at its true value.

However, it is not solely to give you advice (a right which I arrogate to myself arbitrarily) that I am writing to you. It is in order to promise you formally that for your next benefit performance, in the event that you should play Hamlet or Romeo, I shall write an overture and entr'actes specially tailored to the resources of the orchestra at the Mikhaylovsky Theatre. It will be a great pleasure for me, and I shall be proud to participate a little in your triumph.

I shake your hand most cordially and ask you to convey my respectful greetings to Madame Guitry.

P. Tchaikovsky

Notes and References

  1. ↑ The autograph was auctioned in November 1974 in Paris. See Autographes et documents historiques dont la vente aux enchères publiques aura lieu Hotel Drouot salle no. 10, le jeudi 21 novembre 1974, à 14 heures 30, item no. 94 (Paris, 1974).
Retrieved from ‘https://en.tchaikovsky-research.net/index.php?title=Letter_2307&oldid=50872’