Overture in F major and Letter 84: Difference between pages
m (1 revision imported) |
|||
| Line 1: | Line 1: | ||
Tchaikovsky | {{letterhead | ||
|Date=30 January/11 February 1866 | |||
|To=[[Anatoly Tchaikovsky]] and [[Modest Tchaikovsky]] | |||
|Place=[[Moscow]] | |||
|Language=Russian | |||
|Autograph={{locunknown}} | |||
|Publication={{bib|1900/35|Жизнь Петра Ильича Чайковского ; том 1}} (1900), p. 231–233 (abridged)<br/>{{bib|1940/210|П. И. Чайковский. Письма к родным ; том 1}} (1940), p. 78–79 <br/>{{bib|1955/37|П. И. Чайковский. Письма к близким}} (1955), p. 26–27 <br/>{{bib|1959/50|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том V}} (1959), p. 98–99 <br/>{{bib|1981/81| Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography}} (1981), p. 24–25 (English translation) | |||
|Notes=Manuscript copy in [[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} | |||
}} | |||
==Text and Translation== | |||
Based on a handwritten copy in the [[Klin]] House-Museum Archive, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter. | |||
{{Lettertext | |||
|Language=Russian | |||
|Translator=Brett Langston | |||
|Original text={{right|Воскр[есенье] 30 января 1866 г[ода]}} | |||
Только что вернулся из Зоологического сада, который здесь очень хорош. Там был сегодня большой праздник, фейерверк и т. д. Неделю эту провел довольно приятно; я имею через Рубиншт[ейна] право входа в Коммер[ческий] клуб, в к[ото]ром есть превосходная библиотека; я набрал из неё множество хороших книг и наслаждаюсь чтением. Над «''Пиквикским клубом''» Диккенса я смеюсь от всей души без всяких свидетелей, и иногда это мысль, что никто не слышит, как я смеюсь, заставляет меня веселиться ещё более. Советую Вам про читать эту вещь; уж если довольствоваться чтением беллетристики, то по крайней мере нужно выбирать таких писателей, как Диккенс. У него много общего с Гоголем, — то же непосредственность и неподдельность комизма, то же уменье двумя малейшими чертами изобразить целый характер, — хотя глубины Гоголевскойв нем нет. | |||
Уроки мои идут очень успешно, и даже я пользуюсь необыкновенным сочувствием обучаемых мною москвитянок, которые вообще отличаются страстностью и воспламенимостью. На этом месте я был прерван соседями Тарновскимн, приславшими за мною чай пить, а оттуда Рубинштейн повез меня в маскарад Большого театра. | |||
Робость мало-помалу совершенно проходит. Знакомых несколько прибавилось (к несчастью), впрочем, все люди хорошие. В том числе особенно мне нравятся Тарновские, муж и жена, люди очень богатые и страшные любители музыки; M-me Тарновская известный композитор романсов, исполняемых Никольским: «''Я помню всё''», «''3ачем''» и т. д. Вчера был на блинах у Кашкина. Этот последний послал Ларошу 10 р[ублей] с[еребром] для приезда на два или на три дня в Москву, и я очень радуюсь при мысли увидеть кого-нибудь из петербургских. У нас теперь все комитеты и прения по поводу здешней консерватории; прения эти очень бурны. Я участвовал на днях в составлении устава и написал огромную инструкцию инспектора, которая была принята без изменений. | |||
О вчерашнем маскараде писать решительно нечего, так как он ничем не отличался от петербургских маскарадов. Скука такая же непроходимая. Был на этой недели в Русском театре и видел «Самоуправцы», трагедию Писемского, и прелестную пиэсу Николая Иван[овича] Ольх[овского]: «Аллегри». Кстати, сходите, любезные братцы, к Ольховским, к Лизав[ете] Павл[овне] Дитловой (к[ото]рая мне писала) и побывайте у Апухтина и Голицына; я не знаю, почему оба последние не отвечают на мои письма; письмо, о к[ото]ром пишет Толя в приписке к письму Моди, я не получал. | |||
Объясни мне, пожалуйста, Толя, отчего ты получил 5 из физ[ической] географии и будет ли это иметь дурные последствия? О том, как проведёте масленицу, напишите мне, пожалуйста, подробно; я со своей стороны расскажу Вам все, что будет интересного. Вероятно, если приедет Ларош, проведу время неразлучно с ним. Начинаю подумывать об опере; все либретто, подаренные мне Рубинштейном, оказались безмерно плохи, я остановился на другом сюжете и хочу сам составлять слова; это будет простая переделка одной трагедии. Здесь есть, впрочем, поэт Плещеев, который согласится помогать мне при этом. Прощайте, мои милые. Если Коля в Петербурге, то влепите ему от меня безешку и скажите, что я ему напишу в Ковно. Кланяйтесь Ипполиту; Лизав[ете] Мих[айловне] скажите, чтоб она не сердилась, что я не пишу. У тети Кати, я надеюсь, Вы будете! | |||
Целую и обнимаю. | |||
{{right|П. Чайковский}} | |||
|Translated text={{right|Sunday 30 January 1866}} | |||
I've just returned from the Zoological Gardens, which are very good. Today there were great celebrations with fireworks, etc. I've spent this week quite pleasantly; through [[Nikolay Rubinstein|Rubinstein]] I've been granted admission to the Commercial Club, which has an excellent library. I've chosen a number of good books from it, and am enjoying reading. I laugh heartily over Dickens' "''Pickwick Papers''" without any witnesses, and sometimes the thought that there's no-one there to hear me laugh makes it all the more enjoyable. I recommend that you should read this; if we're to be content with reading fiction, then at least it should be by such select writers as Dickens. He has much in common with Gogol — the same authenticity and observational humour, as well as the ability to depict two contrasting aspects of a character, although he lacks the depth of Gogol. | |||
My lessons are very successful <ref name="note1"/>, and I even get on very well with my Muscovite students, who can generally be classed as passionate and combustible. At this point I was interrupted by my neighbours, the Tarnovskys, who invited me to drink tea, and then [[Nikolay Rubinstein|Rubinstein]] took me to a masquerade at the Bolshoi Theatre. | |||
Little by little my shyness is completely disappearing. My acquaintances have increased somewhat (unfortunately), although they are all good people. Among these, I especially like the Tarnovskys, husband and wife, who are very wealthy people, and terribly fond of music. Madame Tarnovskaya is a famous composer of romances, as performed by Nikolsky <ref name="note8"/>: "''I Remember All'', "''Why''", etc. <ref name="note9"/>. Yesterday I had pancakes with [[Kashkin]]. The latter sent [[Laroche]] 10 silver rubles to come to [[Moscow]] for a two or three days, and I'm very happy at the thought of seeing someone from [[Petersburg]]. Now we have all the committees and deliberations about the conservatory here; these debates are very stormy. I recently took part in the drafting of the constitution and wrote an enormous set of regulations for the inspector, which were adopted without alteration <ref name="note2"/>. | |||
So far as yesterday's masquerade is concerned I shall write absolutely nothing, as it was no different from the balls in [[Petersburg]]: the same insurmountable tedium. This week at the Russian Theatre I saw "The Unbridled Ones", a tragedy by Pisemsky, and a delightful play by Nikolay Ivanovich Olkhovsky: "Allegri" <ref name="note3"/>. By the way, my dear brothers, go to Olkhovsky, to Lizaveta Pavlovna Ditlova (who has written to me <ref name="note4"/>), and visit [[Apukhtin]] and Golitsyn. I don't know why the last two didn't reply to my letters <ref name="note5"/>. I didn't receive the letter from [[Modya]] with the postscript from [[Tolya]]. | |||
= | Explain to me please, [[Tolya]], why you got a 5 in physical geography <ref name="note6"/>, and whether this will have drastic consequences? Please tell me in detail how you are spending Lent; for my part I'll tell you everything of interest. If [[Laroche]] comes then I'll probably spend all my time alongside him. I'm starting to think about an opera; all the librettos presented to me by [[Nikolay Rubinstein|Rubinstein]] have proved to be immensely bad; I've settled on another subject want to do the text myself; it will be a straightforward adaptation of a tragedy. Incidentally, the poet [[Pleshcheyev]] is here, and has agreed to assist me with this <ref name="note7"/>. Goodbye my dears. If [[Kolya]] is in [[Petersburg]] then box him around the ears for me and tell him that I'll write to him in Kovno. Bow to [[Ippolit]]; tell [[Yelizaveta Mikhaylovna]] not to be angry that I haven't written. I hope you'll be with [[Yekaterina Alekseyeva|Aunt Katya]]! | ||
Kisses and hugs. | |||
{{ | {{right|P. Tchaikovsky}} | ||
}} | |||
==Notes and References== | ==Notes and References== | ||
<references> | <references> | ||
<ref name="note1">[[ | <ref name="note1">Tchaikovsky was teaching preparatory classes for the official opening of the [[Moscow]] Conservatory on 1/13 September 1866.</ref> | ||
<ref name="note2"> | <ref name="note2">Tchaikovsky's regulations have not come to light.</ref> | ||
<ref name="note3"> | <ref name="note3">The play ''The Unbridled Ones'' (Самоуправцы) by Aleksey Pisemsky (1821-1881) was performed at the Maly Theatre in [[Moscow]] on 21 January/2 February 1866, along with ''Allegri'' by [[Viktor Olkhovsky]], who was a relative of the composer by marriage.</ref> | ||
<ref name="note4"> | <ref name="note4">Lizaveta Ditlova was a relative of the composer's aunt, [[Yekaterina Alekseyeva]]. Her letter to Tchaikovsky has not survived.</ref> | ||
<ref name="note5"> | <ref name="note5">Neither of these two letters has survived.</ref> | ||
<ref name=" | <ref name="note6">[[Anatoly Tchaikovsky]] was marked 5 out of 20 in his geography examination.</ref> | ||
<ref name="note7">Nothing came of this projected opera, whose subject remains unknown.</ref> | |||
<ref name="note8">Fyodor Kalinovich Nikolsky (1828-1898) was a tenor with the [[Saint Petersburg]] Theatre Company from 1866 to 1871.</ref> | |||
<ref name="note9">Yelizaveta Tarnovskaya's romance ''[[I Remember All (Tarnovskaya)|I Remember All]]'' was set to words by [[Aleksey Pleshcheyev]], and was arranged for piano duet sometime between 1866 and 1868. </ref> | |||
</references> | </references> | ||
{{DEFAULTSORT:Letter 0084}} | |||
Revision as of 18:40, 29 March 2020
| Date | 30 January/11 February 1866 |
|---|---|
| Addressed to | Anatoly Tchaikovsky and Modest Tchaikovsky |
| Where written | Moscow |
| Language | Russian |
| Autograph Location | unknown |
| Publication | Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 1 (1900), p. 231–233 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 78–79 П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 26–27 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том V (1959), p. 98–99 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 24–25 (English translation) |
| Notes | Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve |
Text and Translation
Based on a handwritten copy in the Klin House-Museum Archive, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.
| Russian text (original) |
English translation By Brett Langston |
Воскр[есенье] 30 января 1866 г[ода] Только что вернулся из Зоологического сада, который здесь очень хорош. Там был сегодня большой праздник, фейерверк и т. д. Неделю эту провел довольно приятно; я имею через Рубиншт[ейна] право входа в Коммер[ческий] клуб, в к[ото]ром есть превосходная библиотека; я набрал из неё множество хороших книг и наслаждаюсь чтением. Над «Пиквикским клубом» Диккенса я смеюсь от всей души без всяких свидетелей, и иногда это мысль, что никто не слышит, как я смеюсь, заставляет меня веселиться ещё более. Советую Вам про читать эту вещь; уж если довольствоваться чтением беллетристики, то по крайней мере нужно выбирать таких писателей, как Диккенс. У него много общего с Гоголем, — то же непосредственность и неподдельность комизма, то же уменье двумя малейшими чертами изобразить целый характер, — хотя глубины Гоголевскойв нем нет. Уроки мои идут очень успешно, и даже я пользуюсь необыкновенным сочувствием обучаемых мною москвитянок, которые вообще отличаются страстностью и воспламенимостью. На этом месте я был прерван соседями Тарновскимн, приславшими за мною чай пить, а оттуда Рубинштейн повез меня в маскарад Большого театра. Робость мало-помалу совершенно проходит. Знакомых несколько прибавилось (к несчастью), впрочем, все люди хорошие. В том числе особенно мне нравятся Тарновские, муж и жена, люди очень богатые и страшные любители музыки; M-me Тарновская известный композитор романсов, исполняемых Никольским: «Я помню всё», «3ачем» и т. д. Вчера был на блинах у Кашкина. Этот последний послал Ларошу 10 р[ублей] с[еребром] для приезда на два или на три дня в Москву, и я очень радуюсь при мысли увидеть кого-нибудь из петербургских. У нас теперь все комитеты и прения по поводу здешней консерватории; прения эти очень бурны. Я участвовал на днях в составлении устава и написал огромную инструкцию инспектора, которая была принята без изменений. О вчерашнем маскараде писать решительно нечего, так как он ничем не отличался от петербургских маскарадов. Скука такая же непроходимая. Был на этой недели в Русском театре и видел «Самоуправцы», трагедию Писемского, и прелестную пиэсу Николая Иван[овича] Ольх[овского]: «Аллегри». Кстати, сходите, любезные братцы, к Ольховским, к Лизав[ете] Павл[овне] Дитловой (к[ото]рая мне писала) и побывайте у Апухтина и Голицына; я не знаю, почему оба последние не отвечают на мои письма; письмо, о к[ото]ром пишет Толя в приписке к письму Моди, я не получал. Объясни мне, пожалуйста, Толя, отчего ты получил 5 из физ[ической] географии и будет ли это иметь дурные последствия? О том, как проведёте масленицу, напишите мне, пожалуйста, подробно; я со своей стороны расскажу Вам все, что будет интересного. Вероятно, если приедет Ларош, проведу время неразлучно с ним. Начинаю подумывать об опере; все либретто, подаренные мне Рубинштейном, оказались безмерно плохи, я остановился на другом сюжете и хочу сам составлять слова; это будет простая переделка одной трагедии. Здесь есть, впрочем, поэт Плещеев, который согласится помогать мне при этом. Прощайте, мои милые. Если Коля в Петербурге, то влепите ему от меня безешку и скажите, что я ему напишу в Ковно. Кланяйтесь Ипполиту; Лизав[ете] Мих[айловне] скажите, чтоб она не сердилась, что я не пишу. У тети Кати, я надеюсь, Вы будете! Целую и обнимаю. П. Чайковский |
Sunday 30 January 1866 I've just returned from the Zoological Gardens, which are very good. Today there were great celebrations with fireworks, etc. I've spent this week quite pleasantly; through Rubinstein I've been granted admission to the Commercial Club, which has an excellent library. I've chosen a number of good books from it, and am enjoying reading. I laugh heartily over Dickens' "Pickwick Papers" without any witnesses, and sometimes the thought that there's no-one there to hear me laugh makes it all the more enjoyable. I recommend that you should read this; if we're to be content with reading fiction, then at least it should be by such select writers as Dickens. He has much in common with Gogol — the same authenticity and observational humour, as well as the ability to depict two contrasting aspects of a character, although he lacks the depth of Gogol. My lessons are very successful [1], and I even get on very well with my Muscovite students, who can generally be classed as passionate and combustible. At this point I was interrupted by my neighbours, the Tarnovskys, who invited me to drink tea, and then Rubinstein took me to a masquerade at the Bolshoi Theatre. Little by little my shyness is completely disappearing. My acquaintances have increased somewhat (unfortunately), although they are all good people. Among these, I especially like the Tarnovskys, husband and wife, who are very wealthy people, and terribly fond of music. Madame Tarnovskaya is a famous composer of romances, as performed by Nikolsky [2]: "I Remember All, "Why", etc. [3]. Yesterday I had pancakes with Kashkin. The latter sent Laroche 10 silver rubles to come to Moscow for a two or three days, and I'm very happy at the thought of seeing someone from Petersburg. Now we have all the committees and deliberations about the conservatory here; these debates are very stormy. I recently took part in the drafting of the constitution and wrote an enormous set of regulations for the inspector, which were adopted without alteration [4]. So far as yesterday's masquerade is concerned I shall write absolutely nothing, as it was no different from the balls in Petersburg: the same insurmountable tedium. This week at the Russian Theatre I saw "The Unbridled Ones", a tragedy by Pisemsky, and a delightful play by Nikolay Ivanovich Olkhovsky: "Allegri" [5]. By the way, my dear brothers, go to Olkhovsky, to Lizaveta Pavlovna Ditlova (who has written to me [6]), and visit Apukhtin and Golitsyn. I don't know why the last two didn't reply to my letters [7]. I didn't receive the letter from Modya with the postscript from Tolya. Explain to me please, Tolya, why you got a 5 in physical geography [8], and whether this will have drastic consequences? Please tell me in detail how you are spending Lent; for my part I'll tell you everything of interest. If Laroche comes then I'll probably spend all my time alongside him. I'm starting to think about an opera; all the librettos presented to me by Rubinstein have proved to be immensely bad; I've settled on another subject want to do the text myself; it will be a straightforward adaptation of a tragedy. Incidentally, the poet Pleshcheyev is here, and has agreed to assist me with this [9]. Goodbye my dears. If Kolya is in Petersburg then box him around the ears for me and tell him that I'll write to him in Kovno. Bow to Ippolit; tell Yelizaveta Mikhaylovna not to be angry that I haven't written. I hope you'll be with Aunt Katya! Kisses and hugs. P. Tchaikovsky |
Notes and References
- ↑ Tchaikovsky was teaching preparatory classes for the official opening of the Moscow Conservatory on 1/13 September 1866.
- ↑ Fyodor Kalinovich Nikolsky (1828-1898) was a tenor with the Saint Petersburg Theatre Company from 1866 to 1871.
- ↑ Yelizaveta Tarnovskaya's romance I Remember All was set to words by Aleksey Pleshcheyev, and was arranged for piano duet sometime between 1866 and 1868.
- ↑ Tchaikovsky's regulations have not come to light.
- ↑ The play The Unbridled Ones (Самоуправцы) by Aleksey Pisemsky (1821-1881) was performed at the Maly Theatre in Moscow on 21 January/2 February 1866, along with Allegri by Viktor Olkhovsky, who was a relative of the composer by marriage.
- ↑ Lizaveta Ditlova was a relative of the composer's aunt, Yekaterina Alekseyeva. Her letter to Tchaikovsky has not survived.
- ↑ Neither of these two letters has survived.
- ↑ Anatoly Tchaikovsky was marked 5 out of 20 in his geography examination.
- ↑ Nothing came of this projected opera, whose subject remains unknown.
