Letter 4237 and Letter 4223: Difference between pages

Tchaikovsky Research
(Difference between pages)
No edit summary
 
m (1 revision imported)
 
Line 1: Line 1:
{{letterhead
{{letterhead
|Date=16/28 October 1890
|Date=28 September/10 October 1890
|To=[[Pyotr Jurgenson]]
|To=[[Anna Merkling]]
|Place=[[Tiflis]]
|Place=[[Tiflis]]
|Language=Russian
|Language=Russian
|Autograph=[[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (a{{sup|3}}, No. 2722)
|Autograph={{locunknown}}
|Publication={{bib|1902/25|Жизнь Петра Ильича Чайковского ; том 3}} (1902), p. 405–406 (abridged)<br/>{{bib|1952/58|П. И. Чайковский. Переписка с П. И. Юргенсоном ; том 2}} (1952), p. 186–187<br/>{{bib|1977/40|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том XV-Б}} (1977), p. 280–281
|Publication={{bib|1902/25|Жизнь Петра Ильича Чайковского ; том 3}} (1902), p. 403 (abridged)<br/>{{bib|1951/49|П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма}} (1951), p. 242<br/>{{bib|1977/40|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том XV-Б}} (1977), p. 266
|Notes=Manuscript copy in [[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (signature omitted)
}}
}}
==Text and Translation==
==Text==
Based on a handwritten copy in the [[Klin]] House-Museum Archive, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.
{{Lettertext
{{Lettertext
|Language=Russian
|Language=Russian
|Translator=Brett Langston
|Translator=
|Original text={{right|''16 октября''}}
|Original text={{right|''Тифлис''<br/>28 сентября 1890 г[ода]}}
{{centre|Милый друг!}}
{{centre|Голубушка Аня!}}
Справлюсь у Анатолия, как зовут по имени и отчеству Капниста (я позабыл), и напишу ему как можно красноречивее о бедном Карлуше.
Как всегда, виноват перед тобой! Давно уже получил твоё письмо и вот уже чуть ли не 2 недели собираюсь ответить. Представь себе, что здесь я ещё менее, чем где-либо, нахожу время для писем. Причина та, что утром занимаюсь, а от 12 часов до глубокой ночи веду чрезвычайно рассеянную и крутильную жизнь. Погода стоит чудная, люди здесь премилые, Толя, Паня и Таня процветают, всяких весёлостей здесь очень много, и, представь, несмотря на все это, я в тайне души предаюсь довольно черной меланхолии. Это я сообщаю тебе по секрету. У меня есть задатки ипохондрии, и я боюсь, что когда-нибудь они разовьются во что-нибудь скверное. Чего мне печалиться? Настоящее хорошо; в будущем предстоит постановка оперы, которой я горжусь, вообще все обстоит благополучно, — а я чем-то недоволен, тоскую, предаюсь тайной, но подчас мучительной мерлехлюндии. Почему это? Ей-Богу, не понимаю. Впрочем, вероятнее всего, что это мой скверный желудок и что я здесь слишком много ем и пью. Все это между нами, а то ведь мои братья сейчас начнут беспокоиться обо мне.


Ты, кажется, ошибаешься, что по печатным условиям императорского театра я не имею права отдавать оперу в Киев. Это запрещение относится к частным ''петербургским'' театрам. Впрочем, я ''Прянишникову'' написал и просил его справиться. Неблагоприятных отзывов из Киева я не боюсь, ибо уверен, что опера эта везде будет нравиться (разумеется, возможно вполне, что грубо заблуждаюсь). Я был шесть недель назад в опере в ''Киеве'' и скажу тебе, что по постановке, ансамблю, качеству исполнителей ''Киев'' выше Москвы благодаря энергии и уму ''Прянишникова''. К тому же он в безумном восторге от «''Пиковой дамы''» и ничего не пожалеет, чтобы все шло хорошо.
Боже мой, как ты мало получила из пресловутой комиссии П[етра] И[ванови]ча! И какой ты молодец, что умеешь изворачиваться!!!


Я не отвечал тебе на вопрос, можно ли дать ''Габелю'' экземпляр «''Пиковой дамы''». По-моему, артистам вообще не следует отказывать. ''Критикам'' тоже можно давать, но прося их ничего не писать до представления. Вообще, нельзя продавать в ''магазине'', но ты по своему усмотрению отдавать можешь кому угодно. Если же, чтобы отделаться от приставаний, ты захочешь приступить теперь же к беспрепятственной продаже, — то я и на это согласен. Теперь уж 1-ое представление недалеко.
Серой мовы или канауса, конечно, привезу с величайшим удовольствием. Сколько нужно аршин? Аня, дорогая, не плати злом за зло, напиши мне ещё, да поподробнее. Я ужасно люблю твои письма. Прошёл ли гнев Петра Ивановича? Что милая Люба и детки? Рад буду всех вас увидеть через месяц. Целую!


Спасибо за хлопоты о даче-имении. Если можно будет сделать приобретение оной без ''особенных жертв и трудностей'' — то я буду очень счастлив. Но если условия займа затруднительные, — Бог с ней.
|Translated text=
 
Мне всё-таки мало присланных денег. Займу у ''Анатолия'' и потом вышлем из Москвы.
{{right|Твой, П. Чайковский}}
Как я рад, что увижу Сашу с мужем.
 
«Привет благодарности» переводится.
 
|Translated text={{right|''16 October''}}
{{centre|Dear friend!}}
I shall ask [[Anatoly]] about Kapnist's name and patronymic (I've forgotten), and will write to him as eloquently as possible about poor [[Karlusha]].
 
You appear to be mistaken that according to the terms of the Imperial Theatre, I do not have the right to give the opera to [[Kiev]]. This restriction applies to private theatres in ''[[Petersburg]]''. Anyway, I've written to ''[[Pryanishnikov]]'' and asked him to enquire. I have no fear of unfavourable reviews from [[Kiev]], because I am certain that this opera will really be liked everywhere (of course, it's quite possible that I'm grossly mistaken). I was at the opera in ''[[Kiev]]'' six weeks ago, and I will tell you that in terms of production, ensemble, and quality of performers, ''[[Kiev]]'' is superior to [[Moscow]], thanks to ''[[Pryanishnikov]]''{{'}}s enthusiasm and intelligence. Furthermore, he is madly delighted with "''[[The Queen of Spades]]''", and will stop at nothing to have it all go well.
 
I didn't answer your question whether ''Gabel'' can have a copy of "''[[The Queen of Spades]]''". In my view, artists should not generally be refused. ''Critics'' can have them as well, if they are asked not to write anything before the production. Generally, they shouldn't be sold in the ''store'', but you can give them to anyone at your discretion. If, to spare you inconvenience, you wanted to start selling them now without restriction — then I consent to that too, now that the first production isn't far off.
 
Thank you for your troubles about the dacha-estate. If it's possible to acquire it without ''certain sacrifices and difficulties'', then I will rejoice. But if the terms of the loan are onerous — God be with her.
 
All the same, the money I received is too little. I'll borrow from ''[[Anatoly]]'' and then send it from [[Moscow]].
{{right|Yours, P. Tchaikovsky}}
How glad I am to see [[Aleksandra Snegireva-Jurgenson|Sasha]] with her husband''.
 
I'll adapt "[[Elegy|A Grateful Greeting]]".
}}
}}

Latest revision as of 22:31, 14 July 2022

Date 28 September/10 October 1890
Addressed to Anna Merkling
Where written Tiflis
Language Russian
Autograph Location unknown
Publication Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 403 (abridged)
П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма (1951), p. 242
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XV-Б (1977), p. 266
Notes Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (signature omitted)

Text

Based on a handwritten copy in the Klin House-Museum Archive, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.

Russian text
(original)
Тифлис
28 сентября 1890 г[ода]

Голубушка Аня!

Как всегда, виноват перед тобой! Давно уже получил твоё письмо и вот уже чуть ли не 2 недели собираюсь ответить. Представь себе, что здесь я ещё менее, чем где-либо, нахожу время для писем. Причина та, что утром занимаюсь, а от 12 часов до глубокой ночи веду чрезвычайно рассеянную и крутильную жизнь. Погода стоит чудная, люди здесь премилые, Толя, Паня и Таня процветают, всяких весёлостей здесь очень много, и, представь, несмотря на все это, я в тайне души предаюсь довольно черной меланхолии. Это я сообщаю тебе по секрету. У меня есть задатки ипохондрии, и я боюсь, что когда-нибудь они разовьются во что-нибудь скверное. Чего мне печалиться? Настоящее хорошо; в будущем предстоит постановка оперы, которой я горжусь, вообще все обстоит благополучно, — а я чем-то недоволен, тоскую, предаюсь тайной, но подчас мучительной мерлехлюндии. Почему это? Ей-Богу, не понимаю. Впрочем, вероятнее всего, что это мой скверный желудок и что я здесь слишком много ем и пью. Все это между нами, а то ведь мои братья сейчас начнут беспокоиться обо мне.

Боже мой, как ты мало получила из пресловутой комиссии П[етра] И[ванови]ча! И какой ты молодец, что умеешь изворачиваться!!!

Серой мовы или канауса, конечно, привезу с величайшим удовольствием. Сколько нужно аршин? Аня, дорогая, не плати злом за зло, напиши мне ещё, да поподробнее. Я ужасно люблю твои письма. Прошёл ли гнев Петра Ивановича? Что милая Люба и детки? Рад буду всех вас увидеть через месяц. Целую!

Retrieved from ‘https://en.tchaikovsky-research.net/index.php?title=Letter_4237&oldid=55922’