Letter 1491

Date	8/20 May–9/21 May 1880
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1305)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том IX (1965), p. 123–124

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Каменка 8 мая Вчера и сегодня погода отвратительная, т. е. очень холодно и пасмурно, но зато дождей было столько, что для хозяйства выходит очень хорошо. Несмотря на ужасную погоду, со свойственною мне аккуратностью, я всё-таки гулял, вооружённый зонтиком, калошами и т. д. Вообще же все обстоит благополучно. Саша здорова, девочки тоже. Вопрос о том, возьмут или не возьмут Нату за границу, окончательно и бесповоротно разрешён в смысле благоприятном для Наты. Лева продал свой одесский хлеб с потерею 3000 р[ублей] сер[ебром], но не знаю, почему это его мало сокрушает и он довольно весел. Алёша, как тебе известно, поступил в школу; он уходит туда, когда я ещё сплю, приходит, когда я обедаю, ложится раньше меня, так что я его совсем не вижу. Он ужасно боится экзамена, в особенности закона божия. Акулина в очень весёлом настроении и нимало по тебе не скучает, вывожу это заключение из того, что она целый день поёт, причём я нахожу ея голос очень приятным. Вот те и все новости. Работа моя очень подвигается. Жду от тебя с нетерпением письмо. Очень интересно, как прошли первые дни и, в особенности, как отнеслось начальство к продлению отпуска. Завтра допишу письмо. Если уехавший сегодня в Смелу Сангурский не привезёт мне ни платья, ни сапогов, то я завтра дам тебе указание, как поступить, чтоб выручить то и другое. Не нуждаешься ли ты в деньгах? Пожалуйста, возьми оставшиеся здесь твои 75 р[ублей]. 9 мая Сангурский приехал и не привёз мне ничего. Милый Толяша, если будет время, зайди к портному и сапожнику, карточки и расписки коих при сем прилагаю, и узнай, выслали ли они мне платье. Ужасно боюсь, что надуют. Сегодня погода такая же ужасная, как вчера, а главное, холодно, холодно, прехолодно. Странное дело, никто и ничего мне не [пи]шет. Я до сих пор ещё не знаю ничего решительного касательно моей оперы, и Лукашевич и не думает посылать мне, как обещал, официального извещения. M[ada]me Бернард тоже не пишет. Молчит почему-то и Надежда Филаретовна. Одна только Алина Ивановна пишет и жалуется на свою судьбу. Конради взял назад своё слово отдать ей Веру на лето. Вчерашнее её письмо даже жалость мне внушило. А ты, Толька, отчего не пишешь. Признаться, я сегодня ожидал от тебя хотя бы коротенького извещения. Пиши, голубчик. А засим прощай. Целую нежнейшим образом. Твой, П. Чайковский

Kamenka 8 May Yesterday and today the weather has been foul, i.e. very cold and cloudy, but then there was so much rain that it's worked out very well for the farm. Despite the awful weather, with my usual punctuality, I walked all the same, armed with an umbrella, galoshes, etc. In general everything is fine. Sasha is well, as are the girls. The question of whether Nata will be taken abroad or not has been finally and irrevocably resolved to Nata's advantage. Leva sold his Odessa bread with the loss of 3000 silver rubles; I don't know why, but this has hardly upset him, and he's quite cheerful. Alyosha, as you know, has enrolled in school; he goes there while I'm still asleep, comes back when I'm having dinner, and goes to bed before me, so I don't see him at all. He's awfully frightened by the examinations, especially the law of God. Akulina is in a very cheerful mood and doesn't miss you in the least. I draw this conclusion from the fact that she sings all day, and I find her voice to be very pleasant. That's all the news. My work is progressing very well. I'm looking forward to a letter from you. It's most interesting how the first days went, and in particular, how the management reacted to the extension of your leave. I'll finish the letter tomorrow. If Sangursky, who left for Smela today, doesn't bring me either the clothes or boots, then tomorrow I'll give you instructions on how to help with both. Won't you need money? Please, take your remaining 75 rubles from here. 9 May Sangursky arrived, but brought nothing for me. Dear Tolyasha, if you have the time, go to the tailor and shoemaker whose cards and receipts are enclosed, and find out if they sent me the clothes. I'm terribly afraid that they'll cheat me. The weather today is just as awful as yesterday, and most importantly — it's cold, cold, so very cold. It's strange that nobody writes anything to me. I still don't know anything definitive about my opera, and Lukashevich doesn't even think to send me an official notification, as he promised. Madame Bernard hasn't written either. For some reason, Nadezhda Filaretovna is silent too. Only Alina Ivanovna writes and complains about her fate. Konradi has gone back on his word to give Vera to her her the summer. Her letter yesterday even made me feel sorry for her. And you, Tolka, why don't you write? I confess that I expected at least a short missive from you today. Do write, golubchik. Whereupon, farewell. I kiss you in the most tender fashion. Yours, P. Tchaikovsky