Letter 2257: Difference between revisions
No edit summary |
m (1 revision imported) |
(No difference)
|
Revision as of 14:39, 12 July 2022
Date | 8/20 April 1883 |
---|---|
Addressed to | Anatoly Tchaikovsky |
Where written | Paris |
Language | Russian |
Autograph Location | unknown |
Publication | П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 109–110 |
Notes | Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve |
Text
Based on a handwritten copy in the Klin House-Museum Archive, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.
Russian text (original) |
8 апр[еля] 1883 г[ода] Анатоша, голубчик! Ох, ох, ох, — пора бы мне домой, уж порядком надоел Париж. Модест бедный ждал, ждал, чтобы Тане лучше сделалось совсем, дабы одного меня с ней не оставлять в трудное время, да так и не дождался. Я наконец уговорил его уехать; он совсем измучился от тоски по Коле своём, да ещё вдобавок заболел и уехал ещё не совсем оправившись, но я получил от него из Кельна и из Кёнисберга две телеграммы, из коих вижу, что выздоровел он вполне, благодаря слабительному, которое я заставил его принять в день отъезда. Я тебе при свидании расскажу причины, по коим страшно было Модесту уезжать, а мне немножко страшно оставаться с Таней. Собственно говоря, состояние её не особенно дурно, но вследствие злоупотребления морфином у неё образуется мало-помалу какой-то колоссальный нарыв, который придётся резать, и вот мы никак не можем дождаться, чтобы этот нарыв созрел и чтобы возможно была операция довольно сложная. Как только это совершится, я уеду. Ради бога ни слова о нарыве и операции никому, кроме Пани, — главное, чтобы до Каменки это не дошло, — они ничего не знают. По этому и Катер[ине] Вас[ильевне] не говори. Бог даст, через несколько дней я освобожусь. В этом принуждённом пребывании в Париже только та хорошая сторона, что я, кажется, успею здесь вполне кончить мою бесконечную оперу и при ехать в Россию с чистою совестью человека, приведшего к концу долгое, трудное и кажется хорошо дело. И хорошо, что я раньше не успел все кончить, ибо что бы я делал теперь, если б не работа? Здоровье моё превосходно; было жутко и грустно очутиться в одиночестве, — но ведь это не надолго и потом в Париже так легко рассеяться. В этом отношении это в самом деле первый город в мире. Ну, до скорого свиданья, голубчик. Целую тебя. Паничку и девочку Ващу. Твой Из экономии не телеграфировал Вам 4 апреля. Поздравляю!!! |