Letter 3908

Date	23 July/4 August 1889
Addressed to	Yuliya Shpazhinskaya
Where written	Frolovskoye
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 2122)
Publication	П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма (1951), p. 351–352 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XV-А (1976), p. 159–160

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

23 июля 1889 г[ода] Дорогая Юлия Петровна! Ваше последнее письмо встретилось с моим, и потому я позволил себе на день или два отложить ответ, а сегодня, собравшись писать Вам, перечел Ваше письмо и ужаснулся! Вы, пожалуй, ещё более теперь втянетесь в мысль о том, что я к Вам переменился!!! Что отвечать мне на вопрос Ваш? Если помню, Вы уже несколько раз высказывали предположение, что я изменил Вам, и мне понятно, что моё редкое писание может заставить Вас иногда делать такое предположение. Но только меня удивляет, что Вы долго можете обвинять меня в легкомысленной изменчивости. Я думал, что Вы меня лучше знаете. Уверяю Вас, что я совсем не так изменчив, как Вам иногда кажется, и что в отношении к Вам я совершенно тот же, что был года тому назад. А вот, что писать я стал реже, так это правда. Но, добрая Юлия Петровна, войдите в моё положение! У меня что дальше, то больше срочной работы, и что дальше, то больше переписки. Я сделался каким-то мучеником почты и, ей-Богу, никогда не встречался с человеком, который так много бы тратил почтовых марок, как я. Это в последнее время стало чудовищно! Очень редко мне приходится беседовать письменно по душе; я вечно только стараюсь по возможности соблюдать долг друга в отношении к моим корреспондентам. Жаль, что нам не приходится от времени до времени встречаться с Вами; стоило бы четверть часа побеседовать, и Вы бы убедились, что я все тот же и что моя дружба к Вам ничуть не поколебалась. Я работаю с невероятным напряжением, ибо страшно боюсь не поспеть к сроку. Устаю ужасно и удивляюсь, как мои нервы выдерживают подобное напряжение. У меня продолжают гостить брат Модест и Ларош. Единственные часы, когда я отдыхаю, это вечер; мы посвящаем его перечитыванию величайших произведений нашей литературы. До сентября месяца я не тронусь отсюда. Как только выберется свободная минуточка, напишу Вам опять. Желаю Вам от всей души всяческого благополучия. Выкиньте, пожалуйста, из головы мысль о моей измене Вам. Искренно преданный, П. Чайковский

23 July 1889 Dear Yuliya Petrovna! Your last letter crossed with mine, and therefore I allowed myself to put off answering for a day or two, and today, intending to write to you, I re-read your letter and was horrified! You will probably now be even more inclined to the thought that I am disloyal towards you!!! How should I answer your question? If I recall, you have already on several occasion expressed the assumption that I have forsaken you, and I understand how my writing so rarely can sometimes compel you to make such an assumption. But I am surprised that you can for so long accuse me of casual fickleness. I thought that you knew me better. I assure you that I am altogether not as fickle as it sometimes seems to you, and that in relation to you I am absolutely the same I was years ago. Is is true that I have begun to write less often. But, dear Yuliya Petrovna, put yourself in my position! As time goes on, I have more and more pressing work, more and more correspondence. I have become some sort of martyr to the post office, and, by God, I have never met a person who spent so much on postage stamps as I do. This has become monstrous recently! It is very rare that I have a heartfelt conversation in writing; I always try to observe so far as possible the duty of a friend towards my correspondents. It is a pity that we do not manage to meet from time to time; it would be worthwhile for us to talk for a quarter of an hour, and you would be convinced that I am still the same, and that my friendship for you has not wavered one jot. I am working under incredible strain, because I am terribly afraid of not finishing in time. I am awfully tired, and wonder how my nerves can withstand strain like this. My brother Modest and Laroche are still staying with me. The only hours when I can rest are in the evening; we devote it to reading out loud our greatest literary works. I shall not budge from here until September. As soon as I find a free moment, I shall write to you again. I wish you every good fortune with all my heart. Please put any thought of my disloyalty out of your head. Sincerely devoted, P. Tchaikovsky