Letter 4995
Date | 1/13 August 1893 |
---|---|
Addressed to | Yekaterina Laroche |
Where written | Klin |
Language | Russian |
Autograph Location | unknown [1] |
Publication | П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XVII (1981), p. 152–153 |
Text
Russian text (original) |
Клин 1-го августа Милая Madame Кату!
А я тоже не знал, где Вы и куда Вам писать. Из письма Annette Мерклинг я знал много подробностей о Лёве и. Наде, но ничего про Вас. На моё удивление, что она про Вас ничего не пишет, она ответила, что Вы исчезли и что от Вас известий нет. Про него я знал только из газет, что выходит новая театральная газета и в ней музыкальным отделом руководит Г. А. Ларош. Только из Вашего письма наконец все мне стало ясно. Каков Маня? Меня это и радует и в то же время ужасно интересует, и мне смертельно хочется его и Вас видеть. Около 24-го августа я буду в Петербурге — до тех пор мне невозможно отсюда тронуться. В Питере же я буду мимоездом, ибо придётся ненадолго съездить за границу. Несколько дней тому назад у меня явилась мысль обратиться к Вам с просьбой, которая, вероятно, очень Вас удивит. Мне очень нужно 1000 р[ублей] сер[ебром]. По некоторым причинам мне не хочется теперь обращаться к Юргенсону. Не можете ли Вы достать мне эту сумму? Условия такие: 1) отдам 1-го мая 1894 г., т. е. через 7 месяцев; 2) процентов, сколько потребуется, заплачу охотно; 3) относительно формы мне все равно: т. е. векселем или как угодно. Риску для моего кредитора никакого не будет, ибо в случае смерти в течение этих 7 месяцев мои наследники заплатят из той же театральной поспектакльной платы, из коей я заплачу живой. Долгов у меня нет, так что дело совсем верное. Я вовсе не желал бы, чтобы Вы приносили мне жертву или вообще стеснились бы этой просьбой. Можете без особенных хлопот и усилий это сделать — тогда, сделайте, пожалуйста, — но если хоть малейшим образом Вам, это неприятно или стеснительно, — я ни на секунду не обижусь отказом. Если да, то посылать деньги не нужно, а дать мне их, когда я приеду в Петербург. Уж Вы, пожалуйста, раньше 24-гоне уезжайте. Про себя скажу Вам, что из Англии я проехал в Париж, в Тироль (к Ментер), в Полтавскую губ[ернию] к Конради, в Курскую к брату Николаю и наконец сюда приехал ровно 2 недели тому назад. С тех пор я весь погружен в инструментовку своей новой симфонии. Если я не ошибаюсь, эта симфония есть едва ли не самое лучшее моё произведение, по крайней мере я никогда так не был доволен собой, не сознавал в такой степени, что кое-что во мне есть. Образ жизни моей — самый тихий, правильный и в отношении здоровья жаловаться нечего. Вейнберг писал мне, прося быть сотрудником его газеты, а также позволения объявить моё имя в числе сотрудников. Относительно последнего я дал ему разрешение, но что касается обещания писать статьи, то сказал, что едва ли я когда-нибудь что-нибудь напишу литературного; однако, если такой необыкновенный casus случится, охотно буду печататься у него. Про Англию и профессорство расскажу Вам при свидании. Будьте здоровы и, пожалуйста, не сердитесь на мою просьбу. Так не хочется обращаться к чужим людям. Ему тысячу поклонов и поздравлений по поводу возобновления деятельности. Искренно преданный, П. Чайковский |