Letter 2151
Date | 31 October/12 November 1882 |
---|---|
Addressed to | Anatoly Tchaikovsky |
Where written | Kamenka |
Language | Russian |
Autograph Location | unknown |
Publication | П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XI (1966), p. 271 |
Notes | Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve |
Text
Based on a handwritten copy in the Klin House-Museum Archive, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.
Russian text (original) |
31 окт[ября] Хороши Вы, братец Анатолий Ильич, — на этой недели вовсе мне не писали. Анатоша! Прости, что я до сих пор не еду, н знаешь, кажется, я ещё по крайней мере дней 10 останусь. Мне ужасно не хочется уехать не кончивши вполне 1-го действия, ибо не буду в состоянии приятно проводить время в Москве, если не сброшу с плеч эту ношу. Сделавши же сию работу, я могу смело несколько времени погулять с тем, чтобы потом уехать за границу и посвятить м[еся]ца 2–3 инструментовке двух остальных действий, дабы весной привезти партитуру и сдать её. Ничего особенного на этой недели не произошло. Погода была все хорошая, и главное — грибы были. Непостижимо, до чего мне доставляет наслаждение искание грибов; уж, ко-нечно, не меньше, чем вам охота. В прошлое воскресенье на охоте было убито несколько коз, лисиц и зайцев. Некоторое разнообразие в здешнюю жизнь внёс новый учитель Мити и Володи, студент, очень милый молодой человек, страстный охотник и превосходный винтист. Теперь партия в винт обеспечена им на всю зиму. Митя поразил меня вчера неожиданным открытием в нем таланта. Я сидел в своей комнате вечером и занимался, как вдруг слышу, что где-та близко кто-то поёт, что-то такое бессвязное, но необыкновенно чудным альтовым голосом, так я даже был тронут и в изумлении выбегаю в коридор и спрашиваю, кто пел? Оказалось, что это Митя импровизировал «Песнь о Вещем Олеге». Уверяю тебя, что у него просто удивительный приятный голос. Нечего и говорить, что он был страшно польщён моей похвалой и сегодня гордо расхаживает, изображая из себя великого художника, таланты коего долго не были оценены. Боб восхитителен да последней степени. Таня всё так же три дни здорова и дни 2 потом валяется. Она продолжает быть всё-общим больным местам. Я страдаю, как только она входит, и испытываю облегчение, как только выйдет из комнаты. Саша здорова и вся поглощена своей докторской деятельностью. Анна идеально, безупречна умно расположила свою жизнь. Вот тебе и всё покамест. Прости, голубчик, что надул тебя, — но во всяком случае не надолго. Модя пишет менее грустные письма, начал привыкать. Целую крепко, обнимаю. Твой Софья Осиповна Плеская очень больна. Ежедневна ожидают, что она переселится в вечность. |