Letter 206

Date	17/29 September 1870
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Moscow
Language	Russian
Autograph Location	Saint Petersburg (Russia): National Library of Russia (ф. 834, ед. хр. 36, л. 31–33)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 161–162 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том V (1959), p. 231–232 (abridged)

Text

Russian text (original)

Москва 17 сентября Милый Модька! Твоё письмо мне доставило необычайное у довольствие. Получив его, я в течение нескольких часов его не открывал, быв уверен, что ты в нем, как и всегда, жалуешься на судьбу и проливаешь слезы. А так как на сей раз мне казалось, что грусть и слезы были бы вполне понятны, — то я и боялся прочесть письмо. Но каково было моё изумление при чтении твоего, во-первых, очень хорошо написанного, а во-вторых, весёлого письма. Одно мне не понравилось, это что ты плохо служишь. Вновь предлагаю тебе со рвением отнестись к твоим занятиям. Я по приезде в Москву немного поболел, — а потом все пошло по-прежнему; те же люди, те же занятия. Вижусь часто с Бибиковым, к[ото]рый нередко про тебя вспоминает. Рюмин был здесь два дня проездом в Петербург. Он не едет к Шиловскому и хорошо делает. Володя до того нравственно опустился, сделался так отвратительно пошл и пуст, что на него остаётся рукой махнуть. Впечатление во мне от моей нынешней поездки осталось неприятное; хоть я и ходил по Швейцарии и видел такие красоты, каких, не видов, и вообразить нельзя, но постоянное сожительство с таким пустяшным самодуром, каким сделался теперь Шиловский, — хоть кому надоест. В Вене встретился на улице с Колей и провёл с ним 2 дня. Ты уже, верно, слышал о его курьёзных похождениях во Франции. В Петербурге провёл очень приятную неделю, благо не было ни Давыдовых, ни Балакирева, никого вообще, кто бы преследовал меня. Известие о смерти Коли Шоберта было мне очень грустно. Апухтин только и бредит, что о Вашем Валуеве. Мещёрский по-прежнему величаво мил. Серьёзным во все лето ничем не занимался, но только совершенно заново переделал увертюру к «Ромео». Оперу начинаю теперь пописывать, но очень лениво. Сегодня был у меня Андрей Чайковский, а вечером в опере я встретил Карцева. Завтра я с ними всеми обедаю у Беренса. Толя мне на днях навалял (буквально) письмо, из к[ото]рого я мог только заключить, что он неимоверно занят, ибо в жизни не читал я более небрежно написанной эпистолы. Кстати о эпистолах: ты пиши мне как можно чаще, а от меня писем не требуй, ибо я писать тебе хоть и буду, но не часто, т. е. раз в 2 недели. А ты пиши 2 раза в неделю, ибо ты знаешь, что я люблю их читать; ты мне решительно всем обязан и потому должен всячески мне угождать. Немедленно пополучении сего отпиши мне, какое желаешь иметь тёплое платье: с конгсовым воротником или с мерлушками. Ты его получишь в весьма скором времени. Обещаюсь при слать тебе 1-го октября небольшую сумму денег. Ну скажи, пожалуйста, не благодетель ли я твой? Ещё раз целую крепко и обнимаю тебя, мой милый бугрёнок, и прошу писать, писать и писать. П. Чайковский