Letter 4304

Date	15/27 January 1891
Addressed to	Vladimir Sherwood
Where written	Frolovskoye
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3323)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XVI-А (1976), p. 31–32

Text

Russian text (original)

15 янв[аря] 1891 г[ода]. Моск[овская] губ[ернияl, г[ород] Клин, с[ело] Фроловское Многоуважаемый Владимир Осипович! Пожалуйста, простите, что по некоторым исключительным обстоятельствам я отвечаю Вам на любезнейшее письмо Ваше так поздно! Но оно и дошло до меня лишь очень недавно, — да и досуга на ответ до сего часа я не имел. Прежде всего позвольте поблагодарить Вас за сочувственные слова, меня касающиеся; я очень ценю это- сочувствие. Мне также весьма приятно было усмотреть из письма Вашего, что Вы преисполнены энтузиазма и любви к искусству вообще и русскому в особенности. Но обращаясь собственно к тому поводу, который доставил мне удовольствие получить милое письмо Ваше, — я должен с полною откровенностью сказать, Что, несмотря на все моё желание и старание, я не мог понять, что именно Вы желаете, чтобы я предпринял, и какое дело я должен взять в свои руки. Вы очень много говорите о русских рожечниках. В игре рожечников, коих не раз приходилось слышать, много своеобразной прелести, — точно так же, как русская хоровая песня и сама по себе и, нередко, по совершенству исполнения имеет бездну всяческих красот. Ведь рожечники — это те же Русские мужички, которые, вместо того чтобы петь песню, играют её. Нет никакого сомнения в том, что русские крестьяне, особенно живущие вдали от центров, когда сходятся петь хором, проявляют замечательную способность. Инстинктивно гармонизировать свои чудные мелодии, иногда так хорошо, как будто наука гармонических сочетаний им близко знакома. Но ведь такой способ петь хором (или такая полная прелести игра, как игра рожечников), точно так же как и самая песнь, прельщающая нас несказанной красотой и мелодии, и гармонии, и ритма, — есть продукт народного творчества. А народное творчество есть дело целого длинного ряда веков, и творцом, в данном случае, является этнографическая единица, состоящая из миллиона миллионов людей уже отживших, а отчасти и теперь здравствующих. Каким же образом такое дело я могу взять в свои руки???!!! В консерватории я теперь ничего не значу и в дела её не вмешиваюсь. Но всё-таки скажу Вам, что консерватория есть учреждение, где учат игре на всех инструментах и технике музыкального дела вообще. Пропаганда чего бы тони было не входит в её задачи. Что касается имп[ераторского] Русского муз[ыкального] общ[ества] , с коим консерватория имеет связь, то, по высочайше утверждённому уставу, оно обязано знакомить публику с классическими музыкальными произведениями или же с новейшими явлениями в области музыкального искусства. Следовательно, и оно ничего общего с первобытной просто народной музыкой, как бы ни была эта последняя богата красотами, — не имеет. Да если дело в пропаганде, то я не понимаю, что Вы желаете пропагандировать? В игре рожечников, как и в русской хоровой песне, много простоты и оригинальности. Это давно всеми русскими музыкантами живо сознается. Русский народно-музыкальный элемент со всеми своими мелодическими, гармоническими и ритмическими особенностями, начиная с Глинки, сделался достоянием всех русских композиторов. Особенности эти давно изучены, оценены, восприняты. Извините, многоуважаемый Владимир Осипович, за откровенность, но мне кажется, что Вы и с музыкой вообще, и с русской в особенности, мало знакомы. Во всем, что Вы про неё говорите, я вижу много энтузиазма и много любви к своей стране, но этот энтузиазм и эта любовь направлены в настоящем случае на предмет мало Вам знакомый. Не беспокойтесь о русской музыке! У нас был Глинка — этого одного достаточно, чтобы к ней серьёзно относиться. Простите за прямоту и откровенность. По отношению к такому художнику, как Вы, я считал своим долгом говорить лишь то, что чувствую. Искренно уважающий и преданный, П. Чайковский