Letter 4214
| Date | 9/21 September 1890 |
|---|---|
| Addressed to | Ivan Vsevolozhsky |
| Where written | Tiflis |
| Language | Russian |
| Autograph Location | Saint Petersburg (Russia): Russian State Historical Archive (ф. 652, оп. 1, д. 608, л. 44–45) |
| Publication | П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XV-Б (1977), p. 256–257 |
Text
| Russian text (original) |
Тифлис 9 сент[ября] [18]90 Консульская, д[ом] Тебенькова Глубокоуважаемый Иван Александрович!
Вчера приехал в Тифлис и нашёл здесь милое письмо Наше от 27 августа. Относительно вопроса о Медее и Мравиной я от вижу, что приходится отложить разрешение его до начала репетиций. Дело в том, что я с Фигнером не говорил о том, как он относится к тому, кто из двух примадонн будет петь с ним в первый раз. Если он категорически выскажется в пользу Медеи, то я принуждён буду пожертвовать бедненькой Мравиной, как это мне ни жалко. Если же он, сверх ожидания, небу дет стоять на том, чтобы в первый раз с ним пела жена, — то пусть поёт Мравина и пусть поплачет бедненькая Медея. Успех оперы зиждется всецело на исполнении партии Германа, и нужно сделать все, что может помочь Фигнеру блестяще создать его партию. Собственно же с моей, авторской, точки зрения, Мравина (независимо от случайного обстоятельства, что Медея имеет возможность превосходно спеться и сыграться с мужем) столь же желательная исполнительница партии Лизы, как и её соперница. Есть сцены, где я больше желаю Мравину, есть другие, где M[ada]me Фигнер будет, вероятно, более на месте. Несомненно одно: что одна из двух будет сердиться и плакать, и это меня ужасно огорчает, — но делать нечего. Направник решительно отказался помочь мне устроить это дело. Придётся самому действовать решительно по приезде в Петербург. Ради Бога, дорогой Иван Александрович, имейте же в виду всю важность для эффекта 3-й картины того, чтобы позволили вывесть Екатерину. Я знаю, что Вам нельзя обратиться с формальным ходатайством по этому поводу — но косвенным образом прошу Вас убедительнейшее хлопотать о высочайшем соизволении. До свиданья! Глубоко преданный, П. Чайковский |
