Letter 774

Date	28 February/12 March 1878
Addressed to	Aleksandra Davydova
Where written	Clarens
Language	Russian
Autograph Location	Saint Petersburg (Russia): National Library of Russia (ф. 834, ед. хр. 17, л. 58–59)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 383–384 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 146–147

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Clarens  28 ф[евраля] 12 м[арта]  1878 Мы уже несколько дней в Кларансе, дорогая моя! Очень трудно было расстаться с Флоренцией, где так много всякого рода красот, где Модест, большой любитель художеств, катался как сыр в масле, где так тепло, весело. Но, несмотря на все экономничание, жить там долго оказалось совершенно не по карману, и мы поспешили сюда. Здесь застали отвратительную погоду, которая держится очень упорно. Я подъезжал к Кларану с большим волнением. Живо вспомнился Толя и вообще те три недели, которые я с ним провёл здесь. Как это кажется давно и далеко! Как все это дико и странно! Точно какой-то тяжёлый сон с кошмарами. Однако ж лучше не вспоминать провесь этот вздор. Возвращаюсь к настоящему. Мы устроились и очень хорошо и очень дёшево. Модя во Флоренции немножко запустил Колю и теперь принялся с большим усердием за занятия. Я тоже занимаюсь. Вообще общество Модеста вместе с Колей до того вполне удовлетворяет меня, что с ними я бы мог без скуки прожить, если б ещё хоть целый месяц дождь шёл не переставая, как теперь. Я очень привязался к Коле и не знаю, как расстанусь с ним и Модей. Этот месяц мы проживём здесь, и в начале апреля я надеюсь выехать отсюда вместе с ними к Вам. Благодарю тебя, мой ангел, за милое приглашение. Ты совершенно напрасно в чем-то извиняешься передо мной, у меня и в голове никогда не было в чем бы то ни было обвинять тебя. Уж если искать виновника всему, то, конечно, придётся мне всецело принять на себя вину всей дикой комедии, которая разыгралась нынешнею осенью и в Которой ты, как везде и всегда, играла роль бесконечно доброй и нежной женщины. Если твоё тёплое сердце увлекло тебя до небольшого заблуждения, то уж я никак не могу претендовать на это, особенно теперь, когда все кончилось. В сущности же я тебе неизмеримо обязан, и ты оказала мне огромную услугу, которою я очень ценю и понимаю. Сердце сжимается у меня при мысли об Анне и о том, что ты вытерпела, расставаясь с ней, я утешаю себя надеждой, что летом она приедет, а до лета недалеко. Получил ли Лева моё письмо с различными просьбами? Я имел в виду, что Вы проживёте лето в Каменке, и известие, что вы переедете в Вербовку, ужасно радует меня. Получил вчера от Толи письмо, очень обеспокоившее меня, Он влюблён не на шутку, очень нервен, и я боюсь, чтоб он не разболелся. Адрес: Suisse, Clarens, Villa Richelieu. Через месяца 1½ я буду с Вами и надеюсь провести уже святую неделю в Каменке. А до тех пор напишу и уведомлю о выезде. Крепко целую тебя, милая моя Сашура, и всех Вас. Твой, П. Чайковский Моди целует.

Clarens  28 February 12 March  1878 We've already been in Clarens for several days, my dear! It was very difficult to part ways with Florence, where there were so many attractions of all kinds, where Modest, a great art lover, rolled around like cheese in butter, and where it was so warm and cheerful. But, despite all the economies, it turned out that living there for a long time was completely unaffordable, and we hurried here. Here we found horrid weather, which is most stubbornly persistent. I approached Clarens with great agitation. I vividly remembered Tolya and in general the three weeks I spent with him here. How long ago and far away it all seems! How wild and strange all this is! Just like some sort of oppressive nightmarish dream. Anyway, it's better not to recollect this nonsense. Back to the present. We've settled in very well and very cheaply. Modya] allowed Kolya some time in Florence, and has now begun his studies with great diligence. I'm working too. In general, the company of Modest and Kolya completely satisfies me, in that I could live with them without being miserable even if it rained as hard as it does now for at least another month. I've become very attached to Kolya, and I don't know how I'll part ways with him and Modya. We'll live here this month, and at the beginning of April I hope to leave here with them to visit you. Thank you, my angel, for the sweet invitation. It's completely unnecessary for you to apologise to me for anything, since I never took it into my head to blame you for anything. If we were to search for someone to blame for everything, then of course, I will have to fully take the blame for the whole wild comedy that played out last autumn, and in which you, as always and everywhere, played the role of an infinitely kind and gentle woman. If your warm heart led you astray somewhat, then I certainly can't make any claims about this, especially now that it's all over. In essence, I am immeasurably obliged to you, and you have rendered me an enormous service, which I very much appreciate and understand. My heart aches at the thought of Anna and what you endured parting ways from here; I console myself with the hope that she'll be coming in the summer, and the summer isn't far off. Did Leva receive my letter with various requests? I'd thought that you would be spending the summer at Kamenka, and the news that you'll be moving to Verbovka makes me awfully glad. I received a letter from Tolya yesterday that worried me very much. He's very much in love, not frivolously, in a very fraught state, and I'm worried that he'll make himself ill. The address: Suisse, Clarens, Villa Richelieu. I'll be with you in 1½ months, and hope to spend Holy Week in Kamenka. In the meantime I'll write and notify you when I leave. I kiss you, and all of you, hard, my dear Sashura. Yours, P. Tchaikovsky Kisses from Modya.